I. ПРОЛОГ: ПЕРВОЕ ПРИШЕСТВИЕ СЫНА БОЖЬЕГО (1,1-18)
Иоанн начинает свое Евангелие повествованием о Слове, но не объясняет сразу, кто или что есть Слово. Слово – это единица языка, с помощью которой мы можем выразить себя, объясниться с другими людьми. Но Иоанн пишет скорее о Человеке, а не о языке.
Этот Человек – Господь Иисус Христос, Сын Божий. Бог полностью открыл Себя человечеству в Личности Господа Иисуса. Придя в мир, Христос в совершенстве показал нам, как выглядит Бог. Умерев за нас на кресте, Он дал нам понять, как сильно Бог любит нас. Таким образом, Христос – это живое Слово Бога, обращенное к человеку, выражение мыслей Божьих.
А. Слово в вечности и времени (1,1-5)
1,1 В начале было Слово. Он Сам не имел начала, а существовал вечно. В том прошлом, которое способен охватить человеческий разум, Господь Иисус был всегда. Он никогда не был создан. Он не имел начала. (Родословная Сына Божьего в Евангелии могла бы нам и не понадобиться.) И Слово было у Бога. Это была отдельная и самостоятельная Личность. Он был не просто идеей, мыслью или неким неопределенным примером, а реальной Личностью, которая жила с Богом. И Слово было Бог. Он не только находился рядом с Богом, но Он Сам был Богом.
Библия учит, что есть один Бог, но Он триедин в трех Личностях – Отце, Сыне и Духе Святом. Все три Личности – суть один Бог. В этом стихе упомянуты две Личности – Бог Отец и Бог Сын. Это первое из многих четких утверждений в данном Евангелии о том, что Иисус Христос есть Бог . Недостаточно сказать, что Он подобен Богу или что Он является Божеством. Библия учит, что Он есть Бог.
1,2 Стих 2 на первый взгляд кажется простым повторением того, о чем упоминалось, но на самом деле это не так. Данный стих учит, что Личность Христа и Его Божественность не имели начала . Он не стал впервые Личностью, воплотившись в Младенце из Вифлеема. И тем более Он не стал Богом после того, как воскрес из мертвых, как некоторые учат сегодня. Он является Богом от вечности.
1,3 Все через Него начало быть. Он не был сотворен; скорее, Он был Создателем всего. Он создал человечество, животных, небесные планеты, ангелов – все видимое и невидимое. И без Него ничто не начало быть, что начало быть. Эти слова не допускают никакого возможного исключения.
Если все было создано, то оно было создано Им. И, как Создатель, Он, естественно, повелевает всем, что Он сотворил. Все три Личности Бога участвовали в процессе творения: "В начале сотворил Бог небо и землю" (Быт. 1,1). "И Дух Божий носился над водою" (Быт. 1,2). "Все Им и для Него (Христа) создано" (Кол. l,16).
1,4 В Нем была жизнь. Это означает не просто то, что Он был живой, но и то, что Он был и есть источник жизни. Слово здесь включает в себя и физическую, и духовную жизнь. Родившись, мы получили физическую жизнь. Когда мы рождаемся свыше, мы обретаем духовную жизнь. Обе жизни исходят от Него.
И жизнь была свет человеков. Он не только Тот, Кто даровал нам жизнь, но и Тот, Кто также есть свет для людей.
Он дает направление и руководство, необходимые человеку. Ведь одно дело – существовать, и совершенно другое – знать, как жить, знать истинную цель жизни и знать путь на небеса. Он и Тот, Кто дал нам жизнь, и Тот, Кто освещает нам путь, которым мы идем.
В первой главе Евангелия приводятся семь замечательных имен нашего Господа Иисуса Христа. Его имена: 1) Слово (ст. 1, 14); 2) Свет (ст. 5, 7); 3) Агнец Божий (ст. 29, 36); 4) Божий Сын (ст. 34, 49); 5) Христос (Мессия) (ст. 41); 6) Царь Израилев (ст. 49); 7) Сын Человеческий (ст. 51). Первые четыре имени, каждое из которых упоминается, по крайней мере, дважды, кажется, универсальны в применении. Последние три имени, каждое из которых упоминается только один раз, относились к Израилю, к древнему народу Божьему.
1,5 И свет во тьме светит. Появление греха затуманило умы людей. Грех погрузил мир во тьму в том смысле, что люди не только не знали Бога, но и не хотели знать Его. В эту тьму и пришел Господь Иисус – свет, сияющий во тьме.
И тьма не объяла его. Это может означать, что тьма не понимала Господа Иисуса, когда Он пришел в мир. Люди не понимали, Кто Он в действительности или зачем Он пришел. Есть и другое объяснение, которое дано на полях NKJV: тьма не преодолела его.
Можно было бы предложить и такое понимание: отвержение людьми и их враждебное отношение не помешали истинному свету сиять.
Б. Служение Иоанна Крестителя (1,6-8)
1,6 Стих 6 относится к Иоанну Крестителю, а не к Иоанну, который написал это Евангелие. Иоанн Креститель был послан Богом как предтеча Господа Иисуса. Его миссия состояла в том, чтобы объявлять о пришествии Христа и готовить людей к принятию Его.
1,7 Этот человек пришел свидетельствовать о том, что Иисус был действительно Светом мира, дабы все люди могли уверовать через Него.
1,8 Если бы Иоанн попытался привлечь внимание к себе, он был бы неверен поставленной задаче. Он указал людям на Иисуса, а не на себя.
В. Первое пришествие Сына Божьего (1,9-18)
1,9 Был Свет истинный. На протяжении многих веков разные люди утверждали, что они – руководители и спасители, но Тот, о Ком свидетельствовал Иоанн, был истинным Светом, самым лучшим и самым подлинным Светом. Другой перевод этого стиха звучит так: "Истинный Свет, который, войдя в мир, дает свет каждому человеку". Другими словами, словосочетание "приходящего в мир" может описывать, скорее, истинный Свет, а не каждого человека. Именно благодаря приходу в мир истинного Света каждый человек получил свет. Это не означает, что каждый человек получил некое внутреннее знание о Христе. Это также не означает, что все люди слышали о Господе Иисусе в то или иное время.
Скорее всего, это означает, что Свет сияет для всех людей, независимо от национальности, расы или цвета кожи. Это также означает, что, освещая светом всех людей, Господь Иисус показал их в истинном свете, то есть выявил их сущность. Придя в этот мир как совершенный Человек, Он показал, насколько несовершенны другие люди. Когда комната погружена во мрак, вы не видите пыль на мебели. Но когда в нее проникает свет, комната выглядит такой, какой она есть на самом деле. Точно так же сияние истинного Света показывает человека таким, каков он есть в действительности.
1,10 Со времени Своего рождения в Вифлееме и до того дня, когда Он вернулся на небеса, Иисус был в том же самом мире , в котором мы теперь живем. Он сотворил весь этот мир и был его законным Властелином. Вместо того чтобы признать Его как Создателя, люди думали, что Он всего лишь человек, подобный им. Они относились к Нему как к чужаку и изгою.
1,11 Он пришел к своим (к своим или к Себе – на полях NKJV). Он не покушался на чью-либо собственность. Более того, Он жил на планете, которую Он Сам создал. И свои (люди) Его не приняли . В общем смысле это могло бы относиться ко всему человечеству; и действительно, большинство человечества отвергало Его. Но в более узком смысле Его избранным земным народом были иудеи. Придя в мир, Он явился иудеям как их Мессия, но они не приняли Его .
1,12 Итак, теперь Он вновь предлагает Себя всему человечеству, и принимающим Его Он дает право, или власть, быть чадами Божьими. Этот стих ясно говорит нам, как мы можем стать детьми Божьими. Не благие дела, не членство в церкви, не наши максимально прилагаемые усилия ведут к этому, нужно только одно – принять Его , уверовать во имя Его .
1,13 Чтобы стать ребенком в физическом смысле, нужно родиться . Точно так же для того, чтобы стать дитятею Божьим, нужно получить второе рождение. Оно известно как рождение
свыше, или обращение, или спасение. Этот стих сообщает нам три пути , которые не ведут к рождению свыше, и лишь один способ , как его получить . Сначала – три пути, которые не могут привести нас к рождению свыше. Не от крови. Это означает, что человек не становится христианином по наследству, имея родителей христиан. Спасение не передается от родителей к ребенку через кровь . Оно не от хотения плоти . Иными словами, человек не способен усилиями собственной плоти получить рождение свыше. То есть, хоть он и желает получить спасение, но для этого его собственного желания недостаточно. Оно не от хотения мужа .
Ни один человек не может дать спасение другому человеку. Проповедник, например, может страстно желать, чтобы какой-то конкретный человек был рожден свыше, но он не властен даровать это изумительное рождение. Тогда как же это рождение происходит? Ответ находим в словах: но от Бога родились. Это означает всего лишь, что сила, способная возродить человека к новой жизни, находится не в чем-нибудь или в ком-нибудь, а в Боге.
1,14 И Слово стало плотью, когда Иисус родился в образе Младенца в Вифлееме. Он, как Сын Божий, всегда пребывал с Отцом на небесах и вот пришел в мир в человеческом теле. Он обитал с нами. Его приход не был кратковременным, что могло бы стать причиной какой-то ошибки или непонимания. Бог действительно пришел на эту землю и жил среди людей как Человек. Слово "обитал" означает: "жил в шатре" или "разбил Свою палатку". Его тело было "палаткой", в которой Он жил среди людей в течение тридцати трех лет.
И мы видели славу Его. В Библии "слава" часто подразумевает яркий, сияющий свет, который был виден в присутствии Божьем. Она также означает совершенство и святость Бога.
Живя на земле, Господь Иисус скрывал Свою славу в человеческом теле.
Но слава Его была явлена двумя способами. Во-первых, в Нем была моральная слава . Под этим мы подразумеваем сияние Его совершенной жизни и характера. В Нем не было никакого изъяна или малейшего физического недостатка. Он был совершенен во всем. Все Его достоинства были проявлены в Его жизни в абсолютной гармонии. Затем на горе Преображения Его слава проявилась видимо (Мф. 17,1-2). В тот момент Петр, Иаков и Иоанн видели Его лицо просиявшим, как солнце, и одежды Его, сделавшиеся белыми, как свет. Этим троим ученикам была дана предварительная возможность увидеть все великолепие, которое Господь Иисус будет иметь, когда возвратится вновь на землю и будет править в течение тысячи лет.
Несомненно, что слова "мы видели славу Его", произнесенные Иоанном, относятся прежде всего к моральной славе Господа Иисуса. Он и другие ученики созерцали чудо абсолютно совершенной жизни, которая когда-либо существовала на этой земле. Но можно предположить и то, что Иоанн также имел в виду событие на горе Преображения. Слава, явленная ученикам, подтвердила, что Он действительно Сын Божий. Иисус – единородный Сын Отца, то есть Христос – единственный Сын Божий. У Бога не было больше никого другого, кроме Сына, подобного Ему. В некотором смысле все истинные верующие являются сыновьями Божьими. Но Иисус – Сын Божий – единственный в своем роде. Будучи Сыном Божьим, Он равен Богу.
Спаситель был полон благодати и истины. С одной стороны, Он был исполнен доброты к людям, не заслуживающим ее, с другой же стороны, Он был абсолютно честен и прямолинеен и никогда не извинял грех и не одобрял зло. Быть абсолютно милостивым и одновременно абсолютно справедливым – это может делать только Бог.
1,15 Иоанн Креститель свидетельствовал о том, что Иисус был Сыном Божьим. Прежде чем Господь начал Свое служение, Иоанн сообщил о Нем людям. Когда Иисус вышел на служение, Иоанн произнес такие слова: "Это был Тот, о Котором я сказал..." Что касается рождения и служения Иисуса, то Он пришел после Иоанна. Он родился через шесть месяцев после рождения Иоанна и предстал перед народом Израиля спустя некоторое время после того, как Иоанн начал проповедовать и крестить. Но Иисус стал впереди Иоанна. Он был больше, чем Иоанн; Он был достоин большей чести только по той простой причине, что Он был прежде Иоанна. Он, Сын Божий, существовал вечно.
1,16 Все, кто верит в Господа Иисуса, получают духовную силу от полноты Его. Его полнота настолько велика, что Он может обеспечить ею всех христиан во всех странах. Выражение "благодать на благодать", возможно, означает "благодать за благодатью" или "избыточная благодать". Здесь благодать – это милостивое расположение Бога, которое Он изливает на Своих возлюбленных чад.
1,17 Иоанн противопоставляет период Ветхого Завета эре Нового Завета. Закон, данный через Моисея, не был проявлением благодати. Он требовал от людей повиновения и приговаривал их к смерти в случае его нарушения.
Он указывал людям, что хорошо, но не давал им силы поступать так. Он был дан для того, чтобы показать людям, что они грешники, но не мог оградить их от греха. Благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа. Он пришел не судить мир, но спасти недостойных, тех, кто не мог спасти себя сам, кто был Его врагом. Это и есть благодать – самое лучшее на небесах для наихудшего на земле.
Не только благодать пришла чрез Иисуса Христа, но и истина. Он сказал о Себе: "Я есть... Истина". Он был абсолютно честен и верен во всех Своих словах и поступках. Он не проявлял благодати, поступаясь истиной. Он любил грешников, но не любил их грехи.
Он понимал, что возмездие за грех – смерть. В результате Он Сам умер той смертью, которую заслуживали мы, чтобы явить нам Свою безграничную любовь, которой мы не заслуживаем, и желание спасти наши души и даровать нам жизнь на небесах.
1,18 Бога не видел никто никогда. Бог – Дух и, следовательно, Он невидим. У Него нет тела. Хотя Он являлся людям в ВЗ в образе ангела или человека, эти явления не служат доказательством того, что Бог действительно выглядит именно так. Это были всего лишь временные оболочки, которые Он избрал, чтобы говорить со Своими людьми. Только Господь Иисус – единородный Сын Божий; Он Его единственный Сын; и нет никакого другого сына, подобного Ему. (В текстах Библий NU и в NKJV читаем: "единородный Бог". Традиционная фраза "единородный Сын" соответствует большинству рукописей, а также 3,16.) Он всегда занимает особо близкое место к Богу Отцу. Даже когда Иисус был здесь, на земле, Он все равно находился в недре Отчем . Он был един с Богом и равен Богу.
Благословен Тот, Кто в полной мере показал людям, Кто есть Бог. Когда люди видели Иисуса, они видели Бога. Они слышали, что говорил Бог. Они чувствовали любовь и милость Бога.
Намерения Божьи и Его отношение к человечеству были полностью проявлены через Христа.
II. ПЕРВЫЙ ГОД СЛУЖЕНИЯ СЫНА БОЖЬЕГО (1,19 – 4,54)
А. Свидетельство Иоанна Крестителя (1,19-34)
1,19 Когда новость о том, что человек, именующий себя Иоанном , призывает народ раскаяться, так как должен прийти Мессия, достигла Иерусалима , иудеи послали группу священников и левитов , чтобы выяснить, кто он такой. Священники осуществляли важное служение в храме, в то время как левиты были служащими, которые выполняли при храме общие обязанности. "Кто ты? – спросили они Иоанна. – Ты ли долгожданный Мессия?"
1,20 Кто-то другой мог бы воспользоваться этой возможностью, чтобы прославиться, назвав себя Христом. Но Иоанн был верным свидетелем. Он свидетельствовал о том, что он не Христос (Мессия).
1,21-22 Иудеи ожидали, что до прихода Христа на землю возвратится Илия (Мал. 4,5). Они рассуждали так: если Иоанн не Мессия, то, возможно, он Илия . Но Иоанн уверил их, что он не Илия. Во Второзаконии (18,15) Моисей сказал: "Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь, Бог твой,- Его слушайте". Иудеи вспомнили это предсказание и подумали, что Иоанн мог бы быть пророком , упомянутым Моисеем. Но снова Иоанн заверил, что это не так. Делегация не хотела возвращаться в Иерусалим к пославшим ее без определенного ответа , так что члены ее вновь задали Иоанну вопрос о том, кто же он.
1,23 "Он сказал: я глас вопиющего в пустыне". В ответ на их вопрос Креститель процитировал Исаии 40,3, где записано пророчество о том, что появится предшественник и объявит о пришествии Христа. Иными словами, Иоанн подтвердил, что является предсказанным предтечей. Он был голосом , а Израиль – пустыней . За свой грех и отвращение от Бога люди стали черствыми и бесплодными, подобно пустыне. Иоанн говорил о себе просто как о голосе . Он не изображал из себя великого человека, которого нужно восхвалять и которым нужно восхищаться. Он – голос , который надо не видеть, а слышать. Иоанн был голосом , а Христос был Словом. Слово нуждается в голосе, чтобы о нем знали, голос не имеет никакого значения без слова. Слово бесконечно больше, чем голос, но это и наша привилегия – быть голосом для Него.
Иоанн провозглашал весть: "Исправьте путь ГОСПОДУ" . Иными словами: "Мессия грядет. Удалите из своей жизни все, что препятствует вам встретить Его. Покайтесь в грехах, для того чтобы Он мог прийти и править вами как Царь Израиля".
1,24-25 Фарисеи составляли строгую секту из иудеев и гордились своим превосходным знанием закона и способностью привести мельчайшие подробности заповедей ВЗ. Фактически многие из них были лицемерами, которые прикрывались религиозностью, а на самом деле вели очень греховную жизнь. Они хотели знать, какое право имел Иоанн на крещение, если он не был одним из обладающих властью людей, которых они перечислили.
1,26-27 "Я крещу в воде", – сказал Иоанн . Он не хотел, чтобы кто-нибудь думал о его значимости. Его задача заключалась лишь в том, чтобы подготовить людей к приходу Христа. Всякий раз, когда слушающие его раскаивались в своих грехах, он крестил их в воде. Обряд крещения в воде символизировал их внутреннюю перемену. "Но стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете", – продолжал Иоанн, имея в виду, конечно же, Иисуса. Фарисеи не распознали Его как долгожданного Мессию. Фактически Иоанн говорил фарисеям: "Не думайте обо мне, как о великом человеке. На Кого нужно обратить внимание – так это на Него, ибо Он Господь Иисус; однако вы не знаете, кто Он в действительности".
Он Тот, Кто достоин внимания. Он пришел после Иоанна Крестителя, но именно Он заслуживает всякой похвалы и почитания. Рабу или подчиненному вменялось в обязанность развязывать сандалии своему хозяину. Но Иоанн не считал себя достойным выполнить даже такое скромное, непритязательное служение для Христа.
1,28 Точное расположение Вифавары, или Вифании, согласно другим источникам, неизвестно. Но мы знаем, что это место располагалось на восточном берегу реки Иордан. Допустим, что это Вифания , но тогда это не та Вифания, которая находилась недалеко от Иерусалима.
1,29 На другой день после беседы с фарисеями из Иерусалима Иоанн посмотрел и увидел идущего к нему Иисуса. Взволнованный этим событием, он воскликнул: "Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира!" У иудеев агнец считался жертвенным животным. Бог повелел Своему избранному народу приносить в жертву ягненка, окропляя все вокруг его кровью. Агнец умирал как заместитель, его кровь проливалась для прощения грехов.
Однако кровь животных, убитых в ветхозаветный период, не уничтожала грех. Те ягнята были прообразом: они символически указывали на то, что однажды Бог пошлет Агнца, Который действительно искупит все грехи. Многие годы религиозные иудеи ждали появления этого Агнца. И вот, наконец, это время пришло, и Иоанн Креститель торжественно объявил о приходе истинного Агнца Божьего.
Когда он сказал, что Иисус понесет грех мира, он не имел в виду, что таким образом все грехи будут прощены. Хотя смерть Христа – достаточно большая плата за грехи всего мира, только те грешники получают прощение, которые принимают Господа Иисуса как своего Спасителя.
Дж. С. Джонс указывает, что в этом стихе изложена вся исключительность христианского искупления:
1. Оно превосходит все другие по жертвы по ХАРАКТЕРУ. Если в иудаизме жертвой служили неразумные ягнята, то в христианстве жертвой стал Агнец Божий.
2. Оно превосходит все другие жертвы по ЭФФЕКТИВНОСТИ. Если в иудаизме жертвы каждый год напоминали о грехе, то в христианстве жертва устранила грехи. "Он... явился для уничтожения греха жертвою Своею".
3. Оно превосходит все другие жертвы по МАСШТАБАМ воздействия. Если иудейские жертвы являлись привилегией только одного народа, то в христианстве жертва предназначена всем народам: "...берет на Себя грех мира". (J. Cynddylan Jones, Studies in the Gospel According to St. John, p. 103.)
1,30-31 Иоанн никогда не уставал напоминать людям, что он всего лишь подготавливает путь Тому, Кто больше его. Иисус был больше, чем Иоанн, точно так же, как Бог больше, чем человек. Иоанн родился несколькими месяцами раньше, чем Иисус, но Иисус существовал вечно. Когда Иоанн сказал: "Я не знал Его", он не обязательно имел в виду, что никогда прежде не видел Иисуса.
Иоанн и Иисус – двоюродные братья, и вполне возможно, что они были хорошо знакомы. Но Иоанн не распознал в своем двоюродном брате Мессию до момента Его крещения.
Задача Иоанна – приготовить путь для Господа, а после Его прихода указать на Него народу израильскому. Именно по этой причине Иоанн крестил людей в воде – чтобы приготовить их к приходу Христа, а не для того, чтобы привлечь учеников на свою сторону.
1,32 Здесь речь идет о том моменте, когда Иоанн крестил Иисуса в Иордане. В тот час, когда Господь вышел из воды, Дух Божий сошел как голубь и пребывал на Нем (ср. Мф. 3,16). Далее автор продолжает объяснять значение этого факта.
1,33 Бог показал Иоанну, что пришел Мессия, и когда Он пришел, Дух сошел на Него и пребывал на Нем. Следовательно, когда это случилось с Иисусом, Иоанн понял, что перед ним Тот, Кто будет крестить Духом Святым. Святой Дух – Личность, одна из трех Личностей Троицы. Он равен Богу Отцу и Богу Сыну.
Иоанн крестил водой, а Иисус будет крестить Духом Святым. Крещение Духом Святым произошло в день Пятидесятницы (Деян. 1,5; 2,4.38). Тогда Дух Святой сошел с небес, чтобы пребывать в каждом верующем, сделав его также и членом Церкви, то есть Тела Христова (1 Кор. 12,13).
1,34 Основываясь на том, что он видел во время крещения Иисуса, Иоанн уверенно свидетельствовал, что Иисус Назорей есть Сын Божий, пришествие Которого в мир было предсказано.
Когда Иоанн сказал, что Христос – Сын Божий, он подразумевал, что Он есть Бог Сын.
Б. Обращение Андрея, Иоанна и Петра (1,35-42)
1,35-36 Следующий день, упоминаемый здесь, – третий. Иоанн был с двумя своими учениками. Эти люди слышали проповедь Иоанна и верили тому, что он говорил. Но пока еще они не встречали Господа Иисуса. Теперь Иоанн всем свидетельствовал о Господе. За день до этого он говорил о Его Личности (Агнец Божий) и Его миссии (Тот, Кто возьмет на Себя грех мира). Теперь он просто привлекает внимание к Его Личности. Его весть была короткой и простой, он возвышал не себя, а только Спасителя.
1,37 Из-за своей правдивой проповеди Иоанн потерял двух учеников, но он был доволен, увидев их следующими за Иисусом. В этом для нас урок: мы должны больше беспокоиться о том, чтобы наши друзья следовали за Господом, а не за нами, будучи о нас высокого мнения.
1,38 Спаситель всегда не безразличен к тем, кто следует за Ним. Здесь Он проявил Свой интерес, обратившись к двум ученикам и спросив: "Что вам надобно?" Он знал ответ на вопрос; Он знал все. Но Он хотел, чтобы они выразили свое желание словами. Их ответ: "Равви, где живешь?" – показал, что они хотели быть с Господом и лучше Его узнать. Их не удовлетворяла просто встреча с Ним. Они стремились иметь с Ним общение. "Равви" – иудейское слово, означающее "учитель" (буквально "мой повелитель").
1,39 Он говорит им: "Пойдите, и увидите". Они имели искреннее желание узнать больше о Спасителе и не отказались от приглашения. Иисус пригласил двоих к Себе, туда, где Он жил в то время; возможно, в сравнении с современными домами, то было очень бедное жилье.
Они пошли и увидели, где Он живет, и пробыли у Него день тот. (Было около десятого часа.) Никогда эти люди не удостаивались такой чести. Они пробыли ту ночь в том же самом доме, где и Создатель вселенной. Они были в числе самых первых представителей иудейского народа, которые распознали Мессию.
Десятый час – это либо 10 часов до полудня, либо 4 пополудни. Предпочтение отдают обычно более раннему времени (римскому).
1,40 Один из двух учеников был Андрей. Андрей не так хорошо известен сегодня, как его брат Симон Петр, но интересно обратить внимание на то, что он первый встретил Иисуса.
Имя другого не названо, но почти все исследователи Библии полагают, что это Иоанн, написавший данное Евангелие. Они допускают, что по смиренности и скромности характера Иоанн не упомянул своего имени.
1,41 Когда человек находит Иисуса, он обычно хочет, чтобы его родственники также встретились с Ним. Спасение слишком хорошая вещь, чтобы хранить его только для себя. Поэтому Андрей быстро направился к своему брату Симону с волнующим известием: "Мы нашли Мессию!" Какое потрясающее сообщение! По крайней мере, четыре тысячи лет люди ждали обещанного Христа, Помазанника Божьего. И вот Симон слышит из уст родного брата удивительную весть о том, что Мессия рядом. Они действительно жили в период, когда творилась история. Каким простым было сообщение Андрея. Всего лишь три слова: "Мы нашли Мессию", но Бог использовал их, чтобы завоевать Петра. Этот стих учит нас тому, что не обязательно быть великим проповедником или умным оратором. Мы должны сообщить людям о Господе Иисусе простыми словами, а Бог позаботится об остальном.
1,42 Андрей привел своего брата в нужное место и к нужному Человеку. Он не привел его в церковь или к священнослужителю, не стал излагать вероучение. Он привел его к Иисусу. Какой это важный поступок! Благодаря заинтересованности Андрея, Симон позже стал великим "ловцом человеков" и одним из первых среди апостолов Господа. Симон больше известен, чем его брат, но Андрей, безусловно, разделил общую награду с Петром, потому что именно он привел Петра к Иисусу. Господь знал имя Симона, хотя никто не представлял его Ему. Он также знал, что у Симона неустойчивый характер. И, наконец, Он знал, что характер Симона изменится настолько, что он станет твердым, как камень.
Каким образом Иисус знал все это?
Ответ один: Он был и есть Бог. Имя Симона изменилось, он стал называться Кифа (что по-арамейски означает "камень" ), и он действительно стал человеком с сильным характером, особенно после вознесения Господа и сошествия Духа Святого.
В. Обращение Филиппа и Нафанаила (1,43-51)
1,43 Это уже четвертый день, о котором мы читаем в первой главе. Бош замечает, что в первый день мы видим только Иоанна (ст. 15-28); во второй – Иоанна и Иисуса (ст. 29-34); в третий день мы видим Иисуса и Иоанна (ст. 35-42); и в четвертый день мы видим только Иисуса (ст. 43-51). Господь направился на север, в область, известную как Галилея. Там Он нашел Филиппа и пригласил его следовать за Собой: "Иди за Мною!" Это великие слова, потому что произнес их Он, они также великие потому, что удостаивали слышащего их большой привилегии. Спаситель и сейчас произносит это простое и, тем не менее, возвышенное приглашение всем людям на земле.
1,44 Вифсаида – город на берегу Галилейского моря. Не многие города мира когда-либо удостаивались такой чести. Господь совершил там ряд Своих могущественных чудес (Лк. 10,13). Это был родной город Филиппа, Андрея и Петра. Однако этот город отверг Спасителя и в результате был настолько разрушен, что теперь мы не можем установить его точное местонахождение.
"Христос никогда вначале не требовал безоговорочной веры. У Него никогда не было привычки отправлять учеников назад из-за их несовершенной веры. И вполне очевидно, что Он не прибегает к такому методу и сегодня. Он находится рядом со своими братьями. Он предлагает им присоединиться к Нему на любом этапе. Он принимает их с той верой, которую они могут Ему предложить. Он понимает, что это начало; и отсюда Он ведет Своих друзей вперед, как Он вел первую группу, постепенно, шаг за шагом, к сокровенной тайне о том, Кем Он есть, и к великой славе ученичества". (James S. Stewart, The Life and Teaching of Jesus Christ, pp. 66-67.)
1,46 Перед Нафанаилом встала проблема. Назарет презирали в Галилее. Ему казалось невозможным, что Мессия живет в таком плохом месте. Поэтому он высказал беспокоивший его вопрос. Филипп не спорил. Он чувствовал, что самый лучший ответ на возражения – представить людей непосредственно Господу Иисусу (ценный урок для всех, кто хочет завоевать других людей для Христа). Не нужно спорить. Не нужно вступать в длинные дискуссии. Нужно просто предложить людям пойти и посмотреть.
1,47 Данный стих подтверждает, что Иисус знал все. Без какого-либо предварительного знакомства с Нафанаилом Он объявил, что тот подлинно израильтянин, в котором нет лукавства. Иаков имел репутацию не вполне чистого на руку дельца, но Нафанаил был израильтянином, который не имел ничего общего с Иаковом.
1,48 Нафанаил, очевидно, удивился, что совершенно незнакомый человек говорит с ним так, будто знает его.
По-видимому, он был полностью скрыт от взоров людей, когда сидел под смоковницей. Несомненно то, что свисающие ветви дерева и окружающая зелень скрывали его от взоров. Но Иисус видел его, хотя он и был так надежно укрыт.
1,49 Господь Иисус имел способность видеть скрытое от глаз людей, и этот факт убедил Нафанаила в том, что такое знание, возможно, дано Ему сверхъестественным образом. В любом случае, он теперь знал, что Иисус – Сын Божий и Царь Израилев.
1,50 Господь предоставил Нафанаилу два доказательства того, что Он Мессия. Он описал его характер и сказал, что видел Нафанаила тогда, когда никто не мог его видеть. Эти два доказательства были достаточны для Нафанаила, и он уверовал. Но теперь Господь Иисус пообещал, что он увидит большие доказательства, чем эти.
1,51 Всякий раз, когда Иисус начинал высказывание словами: "Истинно, истинно говорю вам" (буквально "Аминь, аминь"), Он собирался сказать нечто очень важное. (Только Иоанн пишет: "истинно, истинно". Другие евангелисты, очевидно, сократили выражение нашего Господа, и мы читаем: "истинно".) Здесь Он дал Нафанаилу описание того будущего, когда Он возвратится и будет править всей землей. Мир тогда узнает, что Сын плотника, живший в презираемом Назарете, был действительно Сыном Божьим и Царем Израиля. В тот день отверзутся небеса. Благоволение Божье будет пребывать на Царе, ибо Он царствует, и Иерусалим – столица Его Царства.
Вероятно, Нафанаил размышлял над историей о лестнице Иакова (Быт. 28,12). Эта лестница с восходящими и нисходящими по ней ангелами показалась ему иллюстрацией Самого Господа Иисуса Христа, Который есть единственный путь в небеса. Ангелы Божьи будут восходить и нисходить к Сыну Человеческому. Ангелы – слуги Божьи, которые перемещаются, подобно языкам пламени, выполняя Его поручения. Когда Иисус воцарится, ангелы будут летать с неба на землю, выполняя Его волю.
Иисус сказал Нафанаилу, что тот видел только незначительные проявления Его мессианства. В грядущем Царстве Христа он увидит Господа Иисуса во всей полноте как помазанного Сына Божьего. Тогда все человечество узнает, что и из Назарета может прийти Некто хороший.
Нашли ошибку в тексте? Выделите её и нажмите: Ctrl + Enter
Первые четыре стиха послания образуют его пролог. Апостол говорит о несомненности воплощения Христа и объявляет цель, с которой пишет это послание - совершенствовать радость и братское общение.
1-Иоан. 1:1 . Апостол начинает свое послание словами: О том, что было от начала. Многие полагают, что Иоанн имел здесь в виду начало мироздания - то, о котором говорится в Быт. 1:1 и в Иоан. 1:1. Возможно, и так, но, если учесть, что послание касается первоначальной вести о Христе, то более логично предположить, что в данном случае апостол говорит о начале евангельской проповеди.
Если это так, то выражение "от начала" в том же значении употреблено и в 2:7,24 и 3:11. Далее автор утверждает, что провозглашаемая им истина о Божием Сыне первоначально была засвидетельствована апостолами, которые пребывали с Ним в непосредственном общении. Включая и себя в число этих свидетелей, он говорит: что мыслышали, что виделисвоимиочами, что рассматривали, и что осязали рукинаши.
Уже эти вступительные слова являются первой стрелой, пущенной в еретиков, действиями которых апостол был озабочен. "Антихристы" привнесли в среду верующих новые идеи - отнюдь не те, которые провозглашались "от начала" проповеди Евангелия. Однако, учение еретиков, отрицавших реальность земного воплощения Христа, опровергалось многими свидетелями, которые не только слышали Христа, но видели и осязали Его ("осяжите Меня и рассмотрите" в Лук. 24:39). Так что послание Иоанна основывалось на том, что действительно имело место, произошло в реальности.
Выражение о Слове жизни можно понимать по-разному. Написанное с заглавной буквы, "Слово" становится титулом Господа, и именно в таком значении оно употреблено в Иоан. 1:1,14. Однако, в тех двух стихах к нему нет определения, имеющегося здесь - "жизни". В 1-Иоан. 1:1 написано "Слово жизни". И представляется, что правильнее понимать это выражение как "весть о жизни"; параллельные места, где оно употреблено в том же смысле, - Фил. 2:16 и Деян. 5:20. И в самом деле, в 1-Иоан. 1:2 свойства личности приписываются не "слову", а "жизни". Таким образом апостол Иоанн говорит в своем послании о первоначальной и удостоверенной впоследствии истине - о том, что является "вестью о Жизни", т. е. вестью о Божием Сыне, Который Сам является Жизнью (5:20).
1-Иоан. 1:2 . Жизнь, о которой проповедуют апостолы, - это личность. На землю пришла не просто жизнь, но вечная жизнь, которая была у Отца и явилась нам. Несомненно, речь тут идет о воплощения Христа.
1-Иоан. 1:3 . Об этой важнейшей реальности Иоанн писал с той целью, чтобы привлечь читателей к общению с апостолами. Но поскольку далее, в 2:12-14, он не оставляет сомнения в том, что его читателями были истинно верующие люди, то не нужду их в обращении ко Христу имел он при этом в виду. Будучи уже спасенными, читатели послания нуждались, однако, в радости общения с апостолами, в том числе и с самим Иоанном (одной из целей послания и было доставить им эту радость). И тем большей была эта радость, что сами апостолы имели в свою очередь общение е Отцом и Сыном Его Иисусом Христом.
Вероятно, лжеучители отрицали, что те, кому писал апостол, имели дар жизни вечной (толкование на 2:25; 5:13). Если это действительно было так, и читатели Иоанна стали бы сомневаться относительно гарантий, данных им на этот счет Богом, то их общение с Отцом и Сыном оказалось бы под угрозою. Не спасение, обещанное им, а именно общение их с Богом. Ибо дар вечной жизни, который они получили от Бога (Иоан. 4:14; 6:32,37-40) они как верующие никогда не могли бы потерять, но вот общение их с Ним зависело от того, ходят ли они во свете (1-Иоан. 1:7).
Опасность для читателей заключалась в том, что "антихристы", распевая, подобно сиренам, свои "песни", могли бы заманить их во мрак. Из послания ясно, какой соблазн таили в себе их безбожные теории. Потому-то Иоанн и поставил себе целью лишний раз укрепить своих читателей в основополагающих истинах веры, чтобы не пострадало их общение с Богом.
1-Иоан. 1:4 . Свой пролог Иоанн заканчивает на мягкой личной ноте. Если это послание будет принято читателями и достигнет своей цели, - и сие пишем вам, чтобы радость ваша была совершенна (в других переводах - радость наша), то и сам Иоанн, и другие апостолы получат большую духовную радость. О том же говорят любимый ученик Господа и в 3-Иоан. 4 "Для меня нет большей радости, как слышать, что дети мои ходят в истине". Апостолы настолько близко к сердцу принимали состояние других верующих, что их собственная радость зависела от степени духовного благополучия тех, кому они служили. Если читатели послания будут поддерживать истинное общение с Богом и Его апостолами, то не будет человека счастливее, чем сам Иоанн.
II. Введение: основные принципы (1:5 - 2:11)
Поскольку целью послания Иоанна являлось утверждение общения, апостол и начинает письмо с обсуждения этого предмета. В стихах 1:5 - 2:11 он сформулировал несколько основополагающих принципов, на которых строится истинное общение с Богом. Эти принципы имеют огромное практическое значение в повседневной жизни всех верующих. Исходя из них, христиане могут проверять, действительно ли имеют они личное общение с Богом. И познали ли они Бога, с Которым имеют общение.
А. Основные принципы общения (1:5 - 2:2)
1-Иоан. 1:5 . В прологе апостол заявил, что пишет о том, что слышал, видел и осязал. И здесь он начинает с того, что слышал: И вот благовестие, которое мы слышали от Него и возвещаем вам. Под словами "от Него" Иоанн несомненно подразумевает "от Иисуса Христа", на воплощение Которого только что ссылался (стихи 1-2). И далее апостол открывает содержание этого благовестия: Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы.
Такой именно фразы - слово в слово - мы не найдем среди записанных слов Христа. Но ведь автор послания - апостол, который лично слышал от Спасителя намного больше, чем записано в Евангелиях (Иоан. 21:25). И нет сомнения в том, что он имел в виду именно то, что писал. Сформулированную им истину он слышал от Самого Господа.
Часто говоря о Боге как о Свете (Иоан. 1:4-5,7-9; 3:19-21; 8:12; 9:5; 12:35-36,46; Откр. 21:23), апостол подразумевает Бога, открывающего Свою святость. Два аспекта Божественной природы прослеживаются в стихах 6-10, при обсуждении темы греха и темы общения: будучи Светом, Бог не только разоблачает человеческий грех, но и осуждает его. Если кто-либо ходит во тьме, то прячется от истины, которую открывает Свет (сравните Иоан. 3:19-20). Слова, относящиеся к сфере откровения, - "истина" и "Слово Его" являются ключевыми в стихах 1:6,8,10.
Важно отметить, что именно благовестие, которое апостол слышал сам, передает он своим читателям: "и возвещаем вам". Некоторые богословы считают, что ложные утверждения, опровергаемые апостолом в стихах 6, 8 и 10, исходили из уст лжеучителей, т. е. "антихристов", о которых Иоанн пишет в дальнейшем ходе послания, что их-то он и имел здесь в виду. Но доказать эту точку зрения не представляется возможным.
Автор подчеркнуто употребляет слово "мы", как бы обращаясь не только к своим читателям, но и к себе самому. Если вдуматься, то упомянутые ложные утверждения вполне могли исходить от тех верующих, чей контакт с духовной реальностью и с Богом ослабел. Попытки обнаружить в стихах 6-10 следы лжедоктрин, выдвигавшихся учителями-еретиками, не находят подтверждения при истолковании текста.
1-Иоан. 1:6 . Поскольку Бог есть Свет, то верующий, "ходящий во тьме", не может рассчитывать на общение с Ним. Апостол предупреждает: Если мы говорим, что имеем общение с Ним, а ходим во тьме, то мы лжем и не поступаем по истине. Иоанн, как и всякий проницательный пастор, сознавал, что порой верующие, будучи повинны в непослушании того или иного рода, лишь притворяются, будто пребывают в духовном отношении на должной высоте.
Так апостолу Павлу пришлось столкнуться со случаем кровосмешения в Коринфской церкви (1-Кор. 5:1-5); перечисляет он и ряд других грехов, за которые совершившие их должны были быть подвергнуты наказанию со стороны церкви (1-Кор. 5:9-13). Притворные заявления об их будто бы общении с Богом со стороны верующих, которые на деле такого общения не имели, - это печальная реальность, прослеживаемая на протяжении всей истории церкви. Верующий, говорящий, что он имеет общение с Богом (Который есть Свет), но не повинующийся Ему ("ходящий во тьме"), лжет (1-Иоан. 2:4). Десять раз в Евангелии и в посланиях употребляет апостол Иоанн слово "тьма", когда говорит о грехе (Иоан. 1:5; 3:19; 12:35 (дважды); 1-Иоан. 1:5-6; 2:8-9,11 (дважды)).
1-Иоан. 1:7 . В одной лишь сфере - сфере света - возможно действительное общение с Богом. В Нем и только в Нем, утверждает Иоанн, могут верующие иметь общение с Богом: Если же ходим во свете, подобно как Он во свете, то имеем общение друг с другом. Странно, но многие комментаторы понимают выражение "друг с другом" как относящееся к общению между собою.
Но употребленное здесь греческое местоимение алледон, переведенное как "друг с другом", подразумевает две стороны, вступающие во взаимный контакт, и стороны эти названы в начале стиха - мы (подразумевается в "если же ходим") и Он. Мысль Иоанна сводится к тому, что если христиане ходят во свете, в котором обитает Бог, то они имеют общение с Богом, а Бог - с ними.
Свет - это та основополагающая реальность, которая объединяет их. Таким образом, истинное общение с Богом реализуется в такой человеческой жизни, которая освещается истиной, открываемой Им о Себе, то есть в жизни, которая воспринимает в себя Его откровение, данное в Иисусе Христе. Они-то (эта истина, это откровение), как говорит апостол далее (стих 9), и побуждают верующих признавать ("исповедывать") те грехи их, которые "высвечивает" перед ними свет Христов.
Важно отметить, что Иоанн не говорит "ходить согласно свету", т. е. как бы в полной гармонии со светом, но - ходить во свете. В первом случае предполагалось бы абсолютно безгрешное состояние, и поскольку оно человеку несвойственно, то он вообще не мог бы иметь общения с Богом. Что же до хождения "во свете", то оно означает открытость свету и восприимчивость к нему. Иоанн вовсе не считал христиан безгрешными, даже тех, которые "ходят во свете", и это явствует из заключительных строк стиха: Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха.
Эта часть предложения согласуется грамматически с предыдущей: "то имеем общение друг с другом". Таким образом в совокупности своей стих 7 утверждает, что две вещи реальны для верующих, ходящих во свете: а) они действительно имеют общение с Богом и б) очищаются от всякого греха. До тех пор, пока души христиан открыты свету Божественной истины, их промахи и согрешения подпадают под очищающую струю крови Христовой. В самом деле, только благодаря подвигу Христа на кресте, несовершенному творению открылась возможность вступить в общение с абсолютно совершенным Богом.
1-Иоан. 1:8 . Порой у верующего, действительно пребывающего в общении с Богом, может возникнуть искушение подумать о себе как о человеке безгрешном, по крайней мере, в данный момент. Апостол предостерегает христиан от подобного самообольщения: Если говорим, что не имеем греха, - обманываем самих себя, и истины нет и нас (сравните стих 6; 2:4). Правильно понимая Слово Божие, которое говорит об испорченности "человеческого сердца", христиане понимают и следующее: не замечать за собою греха - не значит быть свободным от него.
Если Божественная истина обитает "в" верующих как некая контролирующая, направляющая и вдохновляющая сила, то чувство самоправедности будет чуждо им. Если же кто-то считает, что вовсе не согрешал хоть в какой-то период времени, или заявляет, что достиг безгрешности и неизменно пребывает в ней, то претензии его - ложны.
1-Иоан. 1:9 . Ввиду сказанного в 8 стихе, верующий должен быть во всякое время готов признать то или иное свое согрешение, которое Бог может открыть ему в свете Своем. Вот почему пишет Иоанн: Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи (наши) и очистит нас от всякой неправды. Отметим, что в греческом тексте слова "наши" нет, а потому оно взято в скобки. С учетом особенностей греческой грамматики можно прийти к выводу, что речь во втором случае идет именно о тех грехах, которые мы исповедуем.
Но тогда возникает некоторое несоответствие между грехами, которые прощены, потому что исповеданы, и "очищением нас от всякой неправды", о чем говорится в последней строке стиха. Думается, что мысль Иоанна можно перефразировать тут следующим образом: "Если мы исповедуем грехи наши, то Он прощает нам не только их, но и вообще очищает нас от всякой неправды".
Конечно, до конца меру неправоты всякого человека в каждый данный момент знает только Бог. Но на каждом верующем лежит, тем не менее, ответственность признавать (в значении - "исповедывать", 2:23; 4:3) все то, что открывается ему в свете, и если он это делает, то получает полное и совершенное очищение. А поэтому не стоит ему терзаться относительно грехов, которых он не знает.
Как хорошо знать, что прощение, обещанное здесь, абсолютно гарантировано (поскольку Бог "верен"), и что оно ни в коей мере не противоречит Его святости (Он "праведен"). Греческое слово дикаиос, переведенное как "праведен", встречаем также в 2:1, где оно переведено как "Праведника". Оно же применяется к Богу (будь то к Отцу или к Сыну) в 2:29 и в 3:7. Несомненно, Бог остается справедливым ил и "праведным", прощая грех верующему, поскольку Господь Иисус Христос принес "в умилостивление" (2:2) за него искупительную жертву. Как это следует из 1:7, общение человека с Богом неразрывно связано с действием крови Иисуса Христа, пролитой за грешников.
В наше время некоторые утверждают, что христианин не имеет нужды исповедывать свои грехи и просить прощение. Они ссылаются на то, что верующий уже имеет прощение грехов во Христе (Еф. 1:7). Но сторонники такой точки зрения путают разные вещи: совершенное положение, которое верующий имеет во Христе как в Сыне Божием (в силу чего он даже "посажен на небесах во Христе Иисусе" - Еф. 2:6), и духовную нужду верующего - слабого, греховного создания - пока он живет на земле. То, о чем говорит Иоанн в 1:9, можно сравнить с прощением, получаемым в семье.
Разве не ясно, что совершая ошибки, сын должен просить прощение у отца, хотя его положению в семье ничто не угрожает! Христиании, который никогда не просит прощения за свои грехи у Небесного Отца, едва ли ощущает, чем и когда огорчает Его. К тому же Господь Иисус Христос Сам учил Своих последователей просить прощение в молитве, которая явно была рассчитана на то, чтобы произносить ее ежедневно (судя по словам "хлеб наш насущный дай нам на сей день", стоящими перед "прости нам долги наши" - Матф. 6:11-12).
Так что представление, будто верующие не должны изо дня а день просить прошение у Бога, - ошибочно. Но исповедание грехов апостол Иоанн не связывает с даром жизни вечной, получение которого зависит от того, верует ли человек в Иисуса Христа. Сказанное в 1:9 не относится, таким образом, к неспасенным людям, и попытки увязать это с вопросом спасения лишь вводят в заблуждение.
Можно также сказать, что коль скоро идеи хождения во свете или во тьме правильно воспринимаются на опыте, никакой трудности в понимании их не возникает. Слово "тьма" нужно понимать в этическом смысле. Если христианин теряет связь с Богом света, то попадает во тьму. Но исповедание греха или грехов вновь возвращает его в свет.
1-Иоан. 1:10 . Но согрешив, верующий не должен отрицать своего греха: Если говорим, что мы не согрешили, то представляем Его лживым, и слова Его нет в вас. Этот стих нужно рассматривать в прямой связи с предыдущим. Раз Слово Божие обличает верующего в грехе, то нужно с этим согласиться, а не пытаться отрицать свой грех. Настаивая на том, что он не согрешил, верующий тем самым делает "Его лживым". Возражая Слову Божиему, человек отвергает его, не дает ему места в своей жизни.
Оглавление: ; ; ; ; ; .Предисловие
Данное послание апостола Иоанна носит особый характер. Речь в нем идет о вечной жизни, явившейся в Иисусе и переданной нам, - жизни, которая была у Отца и которая есть в Сыне. Именно пребывая в этой жизни, верующие наслаждаются общением с Отцом, находятся в связи с Отцом через Духа усыновления, в отношениях с Отцом и Сыном. Божественный характер - вот то, что испытывает эти отношения, потому что это общение происходит от самого Бога.
Два момента и подтверждаются в первой главе, а именно общение с Отцом и Сыном и то, что это общение должно отвечать сути характера Бога. Определяющим моментом второй главы является имя Отца. Впоследствии это именно то, чем является Бог, что испытывает истинность передаваемой нам жизни.
Если говорить о посланиях апостола Павла, хотя в них и повествуется о вечной жизни, то они в основном излагают перед христианами истину, касающуюся тех средств, которые помогают устоять перед лицом Бога принятыми и оправданными им. Первое послание Иоанна говорит нам о жизни, которая исходит от Бога через Иисуса Христа. Иоанн представляет нам Бога Отца, открывшегося в Сыне, и вечную жизнь в нем. Павел представляет нас пред Богом как усыновленных через Христа. Я же говорю о том, что характеризует их. Каждый автор соответственно касается разных моментов.
Итак, явленная в личности Иисуса вечная жизнь настолько драгоценна, что представленное нам послание в этом отношении обладает особым очарованием. И я тоже, когда обращаю свой взор к Иисусу, когда созерцаю всю его покорность, его чистоту, его милосердие, нежность, терпение, его преданность, святость, его любовь, полное отсутствие эгоизма и своекорыстия, могу сказать, что это и моя жизнь. Это неизмеримая благодать. Возможно, что эта жизнь сокрыта во мне, но тем не менее истинно то, что это и моя жизнь. О, как я радуюсь, когда вижу ее! как благословляю Бога за это! О, какое успокоение души! какая чистая радость сердца! И в то же время сам Иисус становится объектом моих привязанностей, и вся моя любовь формируется на основе этого святого объекта. И это чрезвычайно важно в нравственном отношении, потому что причина моей радости, моего восторга именно в нем, а не во мне самом.
1Иоанна 1
Вернемся к нашему посланию. Существовало много претензий на новый свет, на более ясные взгляды. Говорили, что христианство было очень хорошим в своем первоначальном виде, но выросло и появился новый свет, идущий гораздо дальше той сумрачной истины.
Личность нашего Господа, истинное проявление самой божественной жизни, рассеяла все эти гордые притязания, это возвеличивание человеческого разума, находящегося под влиянием дьявола, который не может не затемнять истины и ведет людей обратно во тьму, из которой они сами вышли.
Апостол Иоанн говорит о том, что было от начала (то есть о христианстве в личности Христа): “Что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, - ибо жизнь явилась”. Та жизнь, которая была у Отца, явилась ученикам. Могло ли быть что-либо еще более совершенное, более прекрасное, имеющее развитие более чудесное в глазах Бога, чем сам Христос, чем та жизнь, которая была с Отцом и явилась во всем своем совершенстве в личности Сына? Как только личность Сына станет предметом нашей веры, мы почувствуем то совершенство, которое было от начала.
Ведь личность Сына, вечная жизнь, явленная во плоти, и является рассматриваемой нами темой данного послания.
Обетование, обусловленное законом, и жизнь, приходящая в благодати, - Спаситель представлен прежде, чем открывается сущность Бога
Следовательно, благодать проявляется здесь в том, что имеет отношение к жизни, тогда как Павел представляет это в связи с оправданием. Закон обещал жизнь за послушание, но жизнь явилась в личности Иисуса, во всем ее божественном совершенстве, в ее человеческих проявлениях. О, как драгоценна истина, что эта жизнь, которая была с Отцом, которая была в Иисусе, теперь дана нам! В какие отношения она ставит нас с Отцом и самим Сыном силой Святого Духа! Именно это и демонстрирует нам здесь Дух. И заметьте, что все здесь от благодати. Далее отметим, что Он испытывает всякие претензии на дружеское отношение с Богом, являя присущий Богу характер, который Он никогда не изменит. Но прежде, чем приступить к этому, Он представляет самого Спасителя и тем самым предлагает общение с Отцом и Сыном без сомнений и без какого-либо изменения. Это и есть наше положение и наша вечная радость.
Апостол видел ту жизнь, осязая ее своими руками, и он писал другим, объявляя это, чтобы и они имели общение с ним, узнав жизнь, которая явилась таким образом. Итак, поскольку этой жизнью являлся Сын, ее нельзя было познать, не зная Сына, то есть того, кем Он был, не вникнув в его помыслы, его чувства; иначе его нельзя узнать по-настоящему. Только так они могли иметь общение с ним - с Сыном. Как замечательно вникать в помыслы и чувства Сына Бога, сошедшего с небес благодати! И делать это через общение с ним - иными словами, не только знать их, но и разделять эти чувства и мысли с ним. В результате это и есть жизнь.
Эта жизнь была явлена. Поэтому нам не надо больше искать ее, идя за ней ощупью во тьме, исследуя наугад неясности или сомнения наших сердец, чтобы найти ее, трудиться под бременем закона, чтобы получить ее. Мы созерцаем ее, она открылась в Иисусе Христе. Каждый, имеющий Христа, обладает ею.
Нельзя иметь общения с Сыном, не имея общения с Отцом. Видевший Сына видел и Отца, а следовательно, всякий, имеющий общение с Сыном, имеет общение и с Отцом, ибо их мысли и чувства совпадают. Сын пребывает в Отце, а Отец в нем. Поэтому мы имеем общение с Отцом. И это действительно так, когда мы смотрим на это в другом плане. Мы знаем, что Отец имеет полную радость в Сыне. Теперь Он, открыв Сына, дает и нам возрадоваться в нем, какими бы ничтожными мы ни были. Я знаю, что когда радуюсь и восхищаюсь Иисусом, его покорностью, его любовью к своему Отцу и к нам, его чистым оком и чистым преданным сердцем, я испытываю те же самые чувства, что и сам Отец, в моей голове те же мысли, что и у него. Радуясь Иисусу теперь, как и Отец, я имею общение с Отцом. Поэтому я пребываю с Сыном и познаю Отца. Все это, с той или иной точки зрения, следует из личности Сына. В этом мы имеем полную радость. Что может быть больше для нас, чем Отец и Сын? Что даст более полное счастье, чем единство мыслей, чувств и радостей с Отцом и Сыном, чем общение с ними, чем возможность черпать полную радость из этого? И если кажется трудным поверить в это, то давайте помнить, что действительно не может быть иначе, ибо в жизни Христа Святой Дух является источником моих мыслей, чувств, моего общения, и Святой Дух не может внушить иных мыслей, нежели те, которые принадлежат Отцу и Сыну. Они едины по своей природе. Назвать их восхитительными мыслями - это нечто само собой разумеющееся и делающее их еще более ценными. Ели благословенный Дух будет источником мысли, люди будут мыслить подобно ему.
Он, который был жизнью и явился от Отца, принес нам знание о Боге. Апостол услышал из уст Иисуса о природе Бога. Это знание - бесценный дар, который, однако, испытывает душу. И это тоже апостол объявляет верующим как бы от лица Господа. Именно от него они узнали, что Бог есть свет и нет в нем никакой тьмы. Что касается Христа, то Он говорил, что знал, и свидетельствовал о том, что видел. Никто не был на небесах, кроме него, кто спустился с небес. “Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил”. Никто не видел Отца, кроме того, кто был от Бога: Он видел Отца. Поэтому Он мог, благодаря своему совершенному знанию, открыть его. Бог есть свет, совершенная чистота, который в то же время указывает на все, что чисто и что вовсе не таково. Чтобы иметь общение со светом, нужно самому быть светом, иметь природу, присущую ему, и быть подготовленным к тому, чтобы раскрыться в совершенном свете. Свет может быть связан только с тем, что исходит от него. Если что-то еще примешивается к нему, то свет перестает быть светом. Он совершенен по своей природе, так что исключает все инородное ему.
Мы обнаруживаем, что, когда в послании Иоанна говорится о благодати к нам, то автор говорит об Отце и Сыне, когда же речь идет о природе Бога или о нашей ответственности, то апостол говорит о Боге. Иоан. 3 и 1 Иоан. 4 могли быть исключением, но не являются таковым. Речь идет о Боге как таковом, а не о личной деятельности и отношениях в благодати.
Каждый, видевший его, видел Отца, однако здесь апостол говорит о сообщении информации о нем, об открытии его природы. Поэтому “если мы говорим, что имеем общение с Ним, а ходим во тьме, то мы лжем и не поступаем по истине” и наша жизнь становится сплошной ложью.
Но “если же ходим во свете, подобно как Он во свете, то имеем общение друг с другом, и кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха”. Это есть великие принципы, значительные особенности положения христиан. Мы находимся перед лицом Бога, и нет уже завесы между ним и нами. Это реальное обстоятельство, вопрос жизни и хождения. Это не одно и то же, что хождение согласно свету, но это хождение во свете. Иначе говоря, это хождение перед очами Бога, освещенное полным откровением сущности Бога. Это не значит, что в нас нет греха, но, ходя во свете, мы имеем волю и сознание, освещенные светом Бога, и то, что не отвечает этому свету, подлежит осуждению. Мы живем и действуем в сущности с ощущением, что Бог постоянно присутствует с нами и что мы знаем его. Таким образом, мы ходим во свете. Нравственный принцип нашей воли - сам Бог, Бог познанный. Мысли, оказывающие влияние на душу, исходят от него и сформированы на основании его откровения. Апостол всегда выражает это в абстрактной форме, поэтому он заявляет: “И он не может грешить, потому что рожден от Бога”. И это утверждает нравственный принцип такой жизни. Это ее сущность, это истина, так как человек рожден от Бога. Мы не можем иметь никакого другого критерия, и любой другой оказался бы ложным. Увы, мы, как из этого следует, не всегда отвечаем ему. Мы не отвечаем этому критерию, если не пребываем в таком состоянии, если не ходим согласно той природе, которая заложена в нас Богом, если не находимся в том истинном состоянии, которое соответствует божественной природе.
Более того, ходя во свете, подобно как Он во свете, верующие имеют общение друг с другом. Внешний мир эгоистичен: плоть, страсти ищут вознаграждения себе, однако если я хожу во свете, то эгоизму там нет места. Я могу наслаждаться светом, и все, что я ищу в нем, я ищу в общении с другими, и потому нет места зависти и ревности. Если другой и обладает плотскими страстями, то я лишен их. Во свете мы вместе обладаем тем, что Он дает нам, и мы радуемся этому еще больше, когда делимся этим друг с другом. А это является пробным камнем для всего плотского. Поскольку мы находимся во свете, то радуемся общению со всеми, кто пребывает в нем. Апостол Иоанн, как мы уже говорили, утверждает это в обобщенной и категорической форме. Это самый верный способ узнать саму суть дела. Все остальное только вопрос осуществления.
Кровью Иисуса Христа, Сына Бога, мы очищаемся от всякого греха. Ходить во свете, подобно как Бог в нем, иметь общение друг с другом и быть очищенным от греха кровью Иисуса Христа - вот три основные момента, характеризующие положение христианина. Мы чувствуем потребность в последнем. Ходя во свете, подобно как Бог во свете, имея (да будет благословен Бог!) совершенное откровение о нем самом, данное нам природой, которая знает его, имея, таким образом, возможность увидеть его духовно, подобно тому, как глаз создан, чтобы оценить свет (ибо и мы разделяем божественную природу), мы не можем сказать, что не имеем греха. Сам свет возразил бы нам. Но мы можем сказать, что кровь Иисуса Христа совершенно очищает нас от всякого греха.
Не сказано “очистила” или “очистит”. Это указывает не на время, а на действенность крови. Я точно так же мог бы сказать, что какое-то лекарство исцеляет лихорадку. Это говорит о действенности.
Через Духа мы вместе радуемся свету; это общая радость наших сердец пред Богом, и это приятно ему, это является свидетельством нашего общего участия в божественной природе, что также является любовью. И наша совесть не есть тому помеха, поскольку мы знаем цену крови. Мы не ощущаем греха на себе пред Богом, хотя знаем, что он есть в нас, но мы ощущаем, что очищены от него кровью. Однако тот же самый свет, который показывает нам это, предостерегает нас (если мы находимся в нем) от заявления, что мы вообще не имеем греха. Мы обманываем самих себя, если говорим так, и истины нет в нас, ибо если бы истина была в нас, если бы то откровение божественной природы, какое есть свет, откровение Христа - нашей жизни, было бы в нас, то грех, пребывающий в нас, был бы осужден самим светом. И если он не осужден, то этого света - истины, открывающей все таким, какое оно есть, - нет в нас.
Если, с одной стороны, мы уже совершили какой-то грех и, будучи осуждены светом, исповедовались в грехе (таким образом, что нет больше своеволия и гордыня сломлена в нас), “то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды”. И далее: “Если говорим, что мы не согрешили, то [это свидетельствует не только о том, что в нас нет истины, но и о том, что мы] представляем Его [Бога] лживым, и слова Его нет в нас”, поскольку Он утверждает, что все согрешили. Существует три момента: мы лжем, истины нет в нас, мы представляем Бога лживым. Речь идет о том общении с Богом во свете, которое в практической повседневной христианской жизни неотделимо связывает прощение и настоящее ощущение его посредством веры и чистоты сердца.
Говоря о грехе, апостол говорит в настоящем времени: “Говорим”. Когда же он говорит о согрешении, то употребляет прошедшее время. Он не основывается на том, что мы и дальше собираемся грешить. Сомнения вызывает то, говорит ли он о первом обращении к Господу или же о последующих грехах. На это я отвечу: он говорит в абстрактном и абсолютном смысле; исповедь приносит прощение через благодать. Если речь идет о нашем первом обращении к Богу, то это прощение, и это сказано в полном и абсолютном смысле. Я прощен Богом, и Он больше не помнит о моих грехах. Если речь идет о последующем грехе, то возрожденная душа всегда признает грехи, и тогда прощение рассматривается как управление Бога и как настоящее положение связи моей души с ним. Заметим, что апостол Иоанн, как и везде, говорит независимо от чего-либо, он говорит в принципе.
Таким образом, мы видим положение христианина (ст. 7) и три момента, которые тремя разными путями противоречат истине, т.е. общению с Богом в жизни. Апостол писал о том, что имеет отношение к общению с Отцом и Сыном, чтобы радость христиан могла быть совершенной.
1Иоанна 2
Имея откровение о сущности Бога, которое апостол получил от того, который был жизнью, посланной с небес, Иоанн пишет послание, чтобы христиане не грешили. Однако говорить так - значит, предполагать, что они способны совершить грех. Нельзя думать, что они непременно будут грешить, ибо присутствие греха в плоти ни в коем случае не обязывает нас жить по плоти. Но если уж грех возымеет место, благодать примет меры предосторожности, чтобы иметь возможность действовать и чтобы мы не попали под осуждение и не были снова под законом.
Мы имеем ходатая пред Отцом, который заступается за нас на небесах. Теперь уже не для того, чтобы добиться справедливости, не для того, чтобы смыть наши грехи. Все это уже сделано. Божественная правда поместила нас во свет, подобно тому, как сам Бог во свете. Однако общение с Богом прерывается, как только в нашем сердце появляется легкомысленность, ибо она от плоти, а плоть не имеет общения с Богом. Если общение нарушено, если мы согрешили (не тогда, когда покаялись, ибо именно его заступничество приводит к покаянию), Христос вступается за нас. Правда всегда присутствует - наша правда - “Иисус Христос, праведник”. Поэтому ни правда, ни ценность искупительной жертвы за грех не изменяются, благодать действует (можно сказать, что действует обязательно) силой той правды и той крови, которые пред Богом действуют благодаря ходатайству Христа, который никогда не забывает нас, чтобы привести нас назад к общению через покаяние. Поэтому, находясь еще на земле, перед тем, как Петр совершил грех, Иисус молился за него. В какой-то момент Он смотрит на Петра, и тот раскаивается в содеянном и горько рыдает. После этого Господь делает все необходимое, чтобы заставить Петра осудить сам корень греха, однако все это происходит через благодать.
То же самое и в нашем случае. Божественная правда пребывает - это неизменная основа наших отношений с Богом, упрочившаяся на крови Христа. Когда общение, способное существовать только во свете, прерывается, то заступничество Христа, достигаемое силой его крови (ибо искупительная жертва за грех была тоже принесена), возрождает душу, чтобы она вновь могла наслаждаться общением с Богом согласно свету, в который правда ввела ее. Эта искупительная жертва за грех принесена во имя всего мира, а не только ради одних иудеев, не только ради кого-то одного вообще, но ради целого мира, и Бог с присущей ему духовной природой был полностью прославлен смертью Христа.
Здесь речь идет об общении, а следовательно, говорится и о возможном грехопадении. В послании Евреям мы видели, что это доступ к Богу, и мы сделались “навсегда совершенными”, и священство существует ради милосердия и помощи, не для грехов, за исключением великого акта искупления.
Таким образом, мы рассмотрели три основных момента (или, если желаете, два основных момента и третий, а именно защиту, что является дополняющим два первых), образующих вступление к учению послания. Все остальное является пробным применением того, что заключено в уже рассмотренной части: во-первых, жизнь была дана в общении с Отцом и Сыном; во-вторых, сущность Бога в свете, который выявляет ложность всякой претензии на общение со светом, когда жизнь проходит во мраке; в-третьих, видение того, что грех в нас, что мы можем согрешить, хотя очищены пред Богом и можем наслаждаться светом, имея заступничество, которое Иисус Христос, праведник, всегда может явить перед Богом на основании той правды, которая всегда присутствует с ним, и пролитой им за наши грехи крови, чтобы восстановить наше общение, которое мы потеряли по нашей преступной небрежности.
Теперь Дух приступает к изложению характерных особенностей божественной жизни, при которой мы освящены к покорности Иисуса Христа. Иными словами, мы должны быть послушны и следовать тем же принципам, которым следовал Иисус, для которого воля его Отца была побуждением к действию и правилом действия. Это покорность жизни, в которой исполнение воли Бога являлось пищей и питьем, но не под властью закона, чтобы получить жизнь. Жизнь Иисуса Христа была жизнью в послушании, и в ней Он в полной мере наслаждался любовью своего Отца, будучи испытанным во всех ситуациях и достойно выдержав все испытания. Его слова, его заповеди были выражением той жизни; они являются путеводителем такой же жизни в нас и должны проявлять его влияние на нас, влияние того, кто произносил их.
Закон обещал жизнь тем, кто покорится ему. Христос сам есть жизнь. Эта жизнь была дарована нам - верующим. Вот почему эти слова, являющиеся выражением той жизни, в ее совершенстве в Иисусе, направляют нас и руководят нами согласно этому совершенству. Кроме того, эта жизнь оказывает на нас влияние, которое выражается через заповеди. Поэтому мы должны подчиняться и поступать, как поступал Он. Вот два основных указания к действию. Недостаточно лишь хорошо себя вести - мы должны подчиняться, ибо над нами существует власть. Это и есть существенный принцип праведной жизни. С другой стороны, послушание христианина, как это доказывает сам Христос, не есть то, что мы часто думаем. Мы называем послушным ребенка, который, имея свою собственную волю, тем не менее подчиняется родителям сразу же, как только они начинают, являя свою власть над ним, препятствовать осуществлению им своей воли. Однако Христос никогда не был послушным таким вот образом. Он пришел исполнить волю Бога. Послушание было его формой бытия. Воля его Отца была побуждением, и вместе с любовью, которая всегда была неотделимой от этого, она являлась единственным мотивом каждого его поступка и каждого порыва. Такая покорность называется, собственно говоря, христианской. Это новая жизнь, которой радостно исполнять волю Христа, признавая его полную власть над собой. Мы считаем себя умершими для всего остального, мы живем для Бога и не принадлежим себе. Мы знаем только Христа, поскольку живем его жизнью, ибо плоть не знает его и не может понять его жизнь.
Теперь, когда жизнь является послушанием, каждый, кто говорит: “Я познал Его”, но не соблюдает его заповеди, есть лжец, и нет в нем истины. Здесь не сказано, что “тот обманывает себя”, ибо вполне возможно, что он и не обманывается, как происходит в другом случае, когда кто-то воображает себе общение, потому что здесь действует воля, и человек знает это, если исповедуется. Но исповедь здесь поддельная, и человек является лжецом, и той истины, какая есть в познании Иисуса и которую он исповедует, нет в нем.
Сейчас следует сделать два замечания. Во-первых, дело в том, что апостол видит вещи всегда такими, какими они являются сами по себе в абстрактном понятии, без всех тех отклонений, которые вызваны другими вещами, среди которых оказываются или с которыми связаны первые. Во-вторых, те выводы, которые делает апостол, не являются формальными рассуждениями, смысл которых, соответственно, лежит на поверхности самого факта. Он опирается на великое духовное начало, чтобы никто не смог увидеть значение его доводов, не познав сам факт, масштабы данного принципа и, в частности, то, чем является жизнь Бога по своей сущности, по своему характеру и в своем проявлении. Но, не имея ее, мы не сможем ничего понять в ней. И, действительно, авторитет апостола и авторитет Слова должны убедить нас, что это так, и этого достаточно. Однако связующие звенья его проповеди не будут поняты, если не иметь той жизни, которая толкует его слова и сама истолковывается тем, что говорит апостол.
Я возвращаюсь к тексту: “А кто соблюдает слово Его, в том истинно любовь Божия совершилась”. Именно таким образом мы осознаем, что знаем его. “Слово Его” имеет гораздо более широкий смысл, чем “заповеди Его”. Иными словами, в то время, как оба этих понятия подразумевают покорность, слово - это нечто менее внешнее. “Заповеди Его” здесь представляют собой детали божественной жизни. “Слово Его” содержит ее полное выражение: дух той жизни. Это универсальная и абсолютная истина: жизнь - божественная жизнь, явленная в Иисусе и сообщенная нам. Видели ли мы ее в Христе? Сомневаемся ли мы, что это любовь и что любовь Бога проявилась в этом? Ведь если я соблюдаю его слово, если цель и средства той жизни, выраженной этим словом, поняты таким образом и достигнуты, то любовь Бога совершенна во мне. Апостол Иоанн, как мы уже видели, всегда говорит абстрактно. Если в любой данный момент я действительно не соблюдаю это слово, то в этом смысле я не осознаю его любви и прекрасное общение с Богом нарушено, ибо его слово выражает его сущность, и я соблюдаю его. Это есть духовное общение с его природой во всей его полноте, общение с природой, в которой я участвую. Поэтому я знаю, что Он есть совершенная любовь, и я наполнен ею, и это проявляется в моих поступках, ибо то слово является совершенным выражением его самого.
В сущности эти понятия мало чем отличаются, что подтверждает 7-ой стих, гласящий: “Заповедь древняя есть слово, которое вы слышали от начала”. Можно сказать, что заповедь является словом Христа, и это совершенная истина. Но я сомневаюсь, можно ли сказать, что слово - это заповедь. И это заставляет нас почувствовать какую-то разницу. Замечателен контраст стихов 4 и 5, и все дело здесь в том, что человек либо обладает, согласно Слову, божественной жизнью, зная и полностью осознавая то, чем он владеет, или не обладает ею. “Кто говорит: “я познал Его”, но заповедей Его не соблюдает, тот лжец, и нет в нем истины”, - ибо истиной является только то, что “слово Его” открывает. И если мы живем как творение, выражением которого является слово Христа, и поэтому познаем его через слово, то мы подчиняемся этому слову. С другой стороны, обладая этой жизнью, являясь участниками этой божественной природы, мы имеем в себе любовь Бога, имеем заповедь Христа, его слово, совершенную любовь Бога, поступаем подобно Христу, а жизнь Христа передается нам таким образом, что его заповедь действительно пребывает в нем и в нас, и мы ходим во свете, любя своих ближних. Как обильна цель благословений! Привилегии, о которых здесь идет речь, следующие: знание Христа, пребывание в нем, нахождение во свете. Доказательством оправдания первой привилегии является покорность. Ведь если мы пребываем в Христе (а это мы знаем, соблюдая его слово), то обязаны поступать так, как Он. То, что последняя претензия является истинной, доказано любовью к нашим братьям. Во-вторых, наш долг - поддерживать свое хождение на высоте хождения Христа. Но одно хождение еще не является доказательством нашего пребывания в нем и соблюдения нами его слова. Заметьте, что не сказано: “Мы знаем, что верим”, ибо не об этом здесь идет речь, но: “Узнаем, что мы в Нем”.
Позвольте мне добавить, что апостол никогда не использует эти доказательства, потому что они слишком часто встречаются, чтобы в них сомневаться. Стихи 12 и 13 явно подтверждают, что Иоанн говорит о тех, к кому он обращается, как об окончательно прощенных, имеющих Духа усыновления, иначе он не писал бы им. Всех, даже самых маленьких и слабых, он считает таковыми. Другие пытались ввергнуть их в сомнения, однако апостол призывает, чтобы их сердца были уверены пред Богом, чтобы они не поддавались всяким сомнениям, ибо они имеют всего Христа и являются совершенными христианами, имеющими вечную жизнь. Только таким способом, имея это, они смогут сохранить твердую уверенность, даже если их будут разубеждать в том, что они получили вечную жизнь. Они получили прощение, стали сыновьями. Если бы другие стали ввергать их в сомнения, у них, как пишет апостол, не было бы причины сомневаться.
Я не сомневаюсь, что это является истинным значением сказанного в Иоан. 8, 25: “От начала Сущий, как и говорю вам”. Сказанное им полностью выражало его природу. То, кем Он был, передают его слова. Итак, это та жизнь, которая передана нам, но это была любовь Бога среди людей и в человеке. И эта жизнь - наша с вами жизнь, а слово Христа дано нам, чтобы познать ее, и если соблюдать его, то любовь явится в нас во всей своей глубине.
Следовательно, таким образом нам известно, что мы - в нем, ибо мы знаем, чем является Он в единстве его природы. Итак, если мы говорим, что пребываем в нем, то это очевидно из того, что мы теперь видим в данном нам апостолом наставлении, что нам следует поступать так, как Он поступал. Наши поступки фактически являются выражением нашей жизни, а эта жизнь есть Христос, познанный через его Слово. А поскольку она познается через его Слово, то мы, которые обладаем этой жизнью, принимаем на себя духовную ответственность, заключающуюся в том, чтобы следовать ей, иными словами, поступать, как Он поступал. Ибо то слово является выражением его жизни.
Послушание же, именно как послушание, является, таким образом, скорее нравственной характерной особенностью жизни Христа в нас. Однако это является доказательством того, что в христианском мире неотделимо от жизни Христа в нас: мы пребываем в нем. Нам известно, что мы не просто знаем его, но и пребываем в нем. Наслаждение совершенной любовью Бога на пути повиновения дает нам через Святого Духа осознание того, что мы в нем. Однако если я в нем, то я не могу быть в точности таким, каким был Он, ибо Он был совершенно безгрешен. Но я должен поступать так, как поступал Он. Следовательно, я знаю, что я - в нем. Но если я признаю, что пребываю в нем, то моя душа и сердце полностью там, и я должен поступать, как поступал Он. Принципы, формирующие уклад нашей жизни, таковы: послушание, как основной из них, соблюдение его слова, чтобы совершенная любовь Бога пребывала во мне, а также знание того, что я в нем.
В стихах 7 и 8 представлены две формы правила этой жизни - две формы, которые, более того, соответствуют тем двум началам, о которых мы только что говорили. Апостол Иоанн пишет не новую заповедь, а древнюю заповедь: слово Христа от начала. Если бы не так, если бы она была в этом смысле новой, то было бы гораздо хуже для того, кто ее выдвигает, ибо она не была бы больше выражением совершенной жизни самого Христа, а являлась бы чем-то другим, возможно, фальсификацией того, о чем говорил Христос. Это совпадает с первым принципом, то есть имеется в виду послушное исполнение заповедей, заповедей Христа. Сказанное им было выражением того, чем Он был. Он мог заповедовать, чтобы они любили друг друга, как Он возлюбил их (сравните с заповедями блаженства).
Новая заповедь - “истинный свет уже светит”. В каком-то другом смысле это была и новая заповедь, ибо (силой Духа Христа, объединенного с ним и черпающего нашу жизнь из него) Дух Бога продемонстрировал результат этой жизни, открыв новым образом прославленного Христа. И теперь это была не только заповедь, но, как нечто истинное в Христе, это было заключено в его собственных как участниках его природы, пребывающих в нем, а Он в них.
Через это откровение и через присутствие Святого Духа “тьма проходит и истинный свет уже светит”. На небесах не будет другого света, и только тогда этот свет явится всем в безоблачной славе.
В мире еще много тьмы, но что касается света, то он действительно уже светит.
Та жизнь, о которой говорится в Иоан. 1, 4, теперь представлена, как свет человеков (ст. 9), только еще ярче, с верой, что Христос ушел, но его свет очень ярко светит через разорванную завесу. Мы уже обсуждали притязания знать его, пребывать в нем. Теперь мы имеем право пребывать во свете, и пребывать в нем перед тем, как Дух Бога подробно коснется детально этой жизни в доказательство ее существования для души, в ответ соблазнителям, стремящимся запугать христиан новыми утверждениями, будто бы христиане в действительности не обладают жизнью Отца и Сына. Истинный свет уже светит. И этот свет - Бог, его божественная природа. И, как таковой, свет является средством осуждения самих обольстителей, выявляя еще одно качество, связанное с нашим пребыванием во свете, то есть с Богом, полностью открывшимся. Христос был в этом мире светом. И мы поставлены быть светом, и в этом мы рождены от Бога. И тот, кто имеет такую природу, любит своего брата, ибо разве Бог не есть любовь? Разве Христос не возлюбил нас, не постеснявшись назвать нас братьями? Могу ли я иметь его жизнь и его природу, если не люблю своих братьев? Нет. Тогда я нахожусь во тьме и не имею света на своем пути. Любящий своего брата пребывает во свете, природа Бога действует в нем, и он пребывает в ярком духовном познании этой жизни, в присутствии Бога и общении с Богом. Если кто ненавидит своего брата, то ясно, что он не пребывает в божественном свете. Имея чувства, отвечающие природе, противоречащей Богу, может ли он претендовать на то, чтобы находиться во свете?
Более того, не может быть сомнений в том, кто любит, ибо он ходит в божественном свете. В нем нет ничего, что бы заставило другого сомневаться в нем, ибо откровение в благодати природы Бога, несомненно, не сделает того, что противно Богу; именно это и проявляется в любящем своего брата.
Читатель здесь себе в назидание может сравнить это с тем, что сказано в Еф. 4, 1-5.12, где эти два имени Бога, используемые только для раскрытия его природы, используются также для того, чтобы показать путь христиан и истинную их сущность. Только согласно этому Святой Дух открывает устами Павла волю и дело Бога в Христе. У Иоанна показана больше божественная природа.
Отрывком 1 Иоан. 1,1 - 2,11 завершается вступление первой части данного послания. Здесь сначала повествуется о привилегированном положении христиан, говорится о нашем истинном положении, мы предостерегаемся от возможного паде ния. Затем, начиная со второго стиха 2-ой главы, подтверждается мысль о том, что христиане занимают истинно привилегированное положение, имея согласно повествованию, следующие привилегии: повиновение, братскую любовь, знание Христа, пребывание в Христе, наслаждение совершенной любовью Бога, пребывание в том, кто во свете, формирование условий, что подтверждается таким образом.
Утвердив два великих принципа, повиновение и любовь, как доказательство обладания божественной природой Христа, познанного как жизнь, и нашего пребывания в нем, апостол обращается уже лично к христианам и показывает, на основе явленной благодати, их положение в зависимости от трех различных степеней зрелости. Рассмотрим теперь это вводное, но весьма важное обращение апостола.
Он начинает с призыва ко всем христианам, к которым он обращается, называя их “дети”. Так называет их престарелый апостол, являя к ним любовь. И поскольку он в стихе 1 призывал их не грешить, то теперь он обращается еще и для того, чтобы сообщить им, что грехи прощены им ради имени Иисуса. В таком прочном положении находились все христиане, и это было даровано Богом всем им вместе с верой, чтобы они могли прославить его. Апостол не позволяет им сомневаться в том, что они прощены. Он пишет им, потому что они являются таковыми.
Далее мы находим три категории христиан: отцы, юноши и отроки (дети). Апостол дважды обращается к каждой категории христиан: к отцам, юношам и отрокам. К отцам он обращается в первой части 14-го стиха; к юношам - начиная со второй его части и до конца 17-го стиха; к детям - начиная со стиха 18 и включая 27-ой стих. В 28-ом стихе апостол опять обращается ко всем христианам, называя их “детьми”.
Отцов во Христе отличает то, что они “познали Безначального” - Сущего от начала, то есть Христа. И это все, что апостол имел сказать о них. Все следует из этого. Иоанн лишь повторяет то же самое, когда, меняя свою форму выражения, снова обращается к этим трем категориям христиан. Отцы познали Христа. Это итог всего христианского опыта. Плоть осуждена, распознана, как бы далеко она ни проникала и ни смешивалась с Христом в наших чувствах. Ее узнают опытным путем как негодную, и в результате испытаний Христос остается один, свободным от всяких примесей. Отцы научились отличать то, что имеет лишь внешность добра. Они не заняты опытами, это значило бы для них быть занятыми собой, своей душой. Все это - пройденный этап. Один Христос остается нашей частью, не смешиваясь ни с чем другим; именно Он отдал нам себя. Более того, Он познан гораздо лучше, они познали на опыте и подробно, что Он из себя представляет, познали его в радости общения с ним, при осознании своей слабости, познали его преданность, щедрость его милосердия, его умение понять их нужды, познали его любовь, откровение его полноты, поэтому теперь они могут сказать: “Я знаю, в кого верю”. Их характеризует привязанность к нему. Таковы “отцы” во Христе.
Вторую категорию христиан представляют “юноши”. Их отличает духовная сила в борьбе с сатаной, т.е. энергия веры. Они победили лукавого. И апостол говорит об их характере пребывания в Христе. Они сражаются, и сила Христа проявляется в них.
Третью категорию христиан представляют “отроки”. Они знают Отца. Мы видим здесь, что Дух усыновления и свободы характеризует самых маленьких детей как верующих во Христа, то есть показывает, что вера не есть результат развития. Мы обладаем ею, потому что мы христиане, и это всегда отличительная черта начинающих верующих. Напротив, нечто иное отличает тех, которые теряют ее.
Обращаясь к юношам, апостол развивает свою мысль и вдобавок предостерегает их. Он говорит: “Вы сильны, и слово Божие пребывает в вас”. Это важная характеристика. Слово есть откровение Бога, и, применяя Христа к сердцу так, чтобы мы, таким образом, имели стимулы, формирующие душу и руководящие ею, оно свидетельствует на основе состояния души и признаний, имеющих божественную силу в нас. Это меч Духа в нашем столкновении с миром. Мы сами сформированы тем, о чем свидетельствуем в наших отношениях с этим миром, и это в нас соответствует силе Слова Бога. Лукавый, таким образом, побежден, ибо он способен только разжигать в нас мирские страсти, тогда как слово Бога, пребывая в нас, удерживает нас в совершенно иной сфере мысли, в которой иная природа формируется и укрепляется через божественное общение. Юноши имеют тягу ко всему мирскому, им присущи юношеский пыл, сила их возраста, отклонение в сторону от истинного пути. Юноша должен остерегаться всего этого, полностью отделяясь от этого мира и всего, что присуще миру, потому что всякий, возлюбивший этот мир, лишен любви Отца, ибо все, присущее этому миру, не от Отца. Отец имеет свой собственный мир, средоточием и славой которого является Христос. Похоти плоти, похоти очей, житейская гордыня - все это от мира и характеризует его. Действительно, только это присуще миру, и больше ничего, только это движет им. Все это не от Отца.
Отец является источником всего, что отвечает его душе, - всякой благодати, всякого духовного дара, славы, небесной святости, всего того, что было явлено в Христе Иисусе. И это грядет: весь мир грядущей славы, центром которой является Христос. И все это имело только крест в качестве своего удела на земле. Однако апостол говорит здесь об источнике мирского, указывая на то, что не Отец является источником этого.
Но этот мир проходит, а всякий, исполняющий волю Бога, каждый, кто, проходя через этот мир, избирает своим путеводителем не мирские страсти, а волю Бога - волю, которая отвечает его сущности и выражает ее, - такой человек пребудет вовек, согласно той природе и той воле, которым он следует.
Мы видим, что этот мир и Отец со всем, что от него, плоть и Дух, дьявол и Сын противостоят друг другу. Все то, о чем говорилось, принципы, действующие в нас и характеризующие наше существование и наше положение, и противостоящие друг другу конфликтующие начала добра и зла не имеют неопределенности (возблагодарим за это Бога!) относительно исхода борьбы, ибо слабость умирающего Христа сильнее сил сатаны. Сатана бессилен против всего, что совершенно. Христос пришел, чтобы разрушить дела дьявола.
Обращаясь к отрокам, апостол говорит главным образом о тех опасностях, которым они подвергаются со стороны обольстителей. Он предостерегает их с нежной любовью, одновременно напоминая им, что все источники духовности и силы были открыты и принадлежат им. Речь идет о “последнем времени”, не о последних днях, а о времени, носящем характер завершения, принадлежащем к сфере отношений Бога с этим миром. Должен прийти антихрист, и уже появилось много антихристов; именно это указывает на наступление “последнего времени”. Это не просто грех, не просто нарушение закона. Но Христос уже приходил, и теперь, когда Он покинул землю и был скрыт от мира, появилось явное противодействие тому особому откровению, которое было дано людям. Это было не просто сомнение или неверие по невежеству, оно приняло форму явного своеволия, направленного против Иисуса. Противники Иисуса, возможно, верили всему, чему верят иудеи, поскольку все это уже было открыто миру, но что касается свидетельства Бога, данного через Иисуса Христа, то они встретили его враждебно. Они не признавали Иисуса за Христа, они отвергли Отца и Сына. Все это, как вероисповедание, носит истинный характер антихриста. Он может верить или притворяться верующим в то, что должен прийти Христос, и тем не менее выдавать себя за него. Антихрист не принимает христианство в двух аспектах: с одной стороны, в личности Иисуса предусматривается исполнение обетований, обещанных иудеям, а с другой - вечные небесные благословения, явленные в откровении Отца через Сына. Антихриста прежде всего характеризует то, что он отрицает Отца и Сына. Отвергать то, что Иисус есть Христос, действительно означает иудейское неверие, формирующее характер антихриста. То, что придает характер антихриста, так это отрицание основы христианства. Он - лжец, потому что отрицает, что Иисус есть Христос. Следовательно, это отрицание является делом отца лжи. Но и сами неверные иудеи и без антихриста сделали в этом плане очень много. Отвергать Отца и Сына свойственно антихристу.
Но есть и еще кое-что большее. Антихристы вышли от христиан. Отступничество христиан уже имело место. Нельзя полагать, что это были истинные христиане, но отступники были среди христиан и вышли от них (как же поучительно это послание и для наших современников!). Таким образом открылось то, что они не были истинной паствой Христа. Все это имело тенденцию пошатнуть веру детей в Христа. Апостол старается укрепить их веру. Существовало два средства укрепить их веру, внушившие апостолу уверенность. Во-первых, христиане имели помазание от Святого; во-вторых, то, что было от начала, являлось пробным камнем для всякого нового учения, а они уже владели тем, что было от начала.
Пребывание Святого Духа в них, их помазание и духовное знание и та истина, которую они приняли от начала, то есть полное откровение Христа, - вот что являлось надежной защитой от обольстителей и обольщений. Можно преодолеть всякую ересь, всякое заблуждение и развращенность, имея первое и божественное откровение истины, если помазание от Святого пребывает в нас, чтобы осуждать все это. Такое помазание имеют даже самые молодые христиане, и их следует вдохновлять, чтобы они осуществили его, о чем нежно и предупреждал их здесь апостол.
Суть антихриста состоит в том, что он отвергает Отца и Сына. Опять явилось неверие в своей иудейской форме, ибо иудеи признавали Мессию (Христа), однако отрицали, что Иисус есть Христос. Нашей надежной защитой от этих обольщений является помазание от Святого, но особым образом связанное со святостью Бога, что позволяет нам ясно видеть истину (еще одна характерная особенность Духа), и, во-вторых, то, что пребывает в нас и что мы слышали от начала. Это, очевидно, то, что мы читаем в Писании. Заметьте, что “эволюция” не является тем, что мы имеем от начала. Самим своим названием она в корне противоречит защите, о которой напоминает апостол. То, что проповедует собрание как развитие истины, всякий раз когда оно принимает ее, не является тем, что было услышано от начала.
Здесь следует отметить еще один момент, на который указывает апостол в данной главе. Люди имеют склонность каким-то неясным образом представлять Бога как Отца, заявляя, что имеют его без Сына, Иисуса Христа. Однако такого не может быть, ибо всякий, не принимающий Сына, не имеет и Отца. Ведь именно через него нам открылся Отец, в нем Отец был познан нами.
Если истина, которую мы обрели от начала, пребывает в нас - значит, мы пребываем в Сыне и в Отце, ибо эта истина открыта Сыном и является его откровением, который сам есть истина. Это живая истина, если она пребывает в нас. Таким образом, обладая ею, мы обладаем Сыном, а в Сыне и Отцом. Мы пребываем в ней, и через это имеем вечную жизнь.
Итак, апостол Иоанн имеет счастливую уверенность в том, что помазание, которое христиане получили от него, пребывает в них, а потому они не нуждаются, чтобы кто-то учил их, поскольку это самое помазание учит их всему. Это помазание истинно и неложно, ибо сам Святой Дух действует в Слове, являющемся откровением истины о самом Иисусе, и в нем нет лжи. Поэтому дети должны пребывать в нем согласно тому, чему Слово их научило.
Заметьте также, что результат научения различению истины помазанием свыше носит двойственный характер. Христиане знали, что истина неложна, ибо она от Бога, но все, что не относится к ней, есть ложь. Они знали, что это помазание, научившее их всему, истинно и что нет в нем лжи. Это помазание учило их всему, иными словами, всей истине как истине Бога. Поэтому то, что не было истиной, являлось ложью, и не было лжи в этом помазании. Точно так же и овцы слышат голос доброго пастыря; если другой кто позовет их, то это не его голос, и этого достаточно, чтобы они испугались и разбежались, потому что другой голос незнаком им.
28-м стихом завершается серия призывов к трем категориям христиан. Апостол опять обращается ко всем христианам (ст. 29). Мне кажется, что этот стих перекликается с 3-ей главой первого послания Коринфянам.
Закончив свое обращение к тем, которые все вместе находились в общении с Отцом, апостол обращается к важнейшим принципам божественной жизни, божественной природы как явившейся во Христе, чтобы испытать тех, кто претендует на участие в ней. Он делает это не с целью заставить верующих сомневаться, но для того, чтобы отбросить все ложное. В повторном своем обращении в 28-ом стихе апостол сказал о явлении Иисуса. Это представляет Господа полностью раскрывшим свою сущность и дает возможность проверить утверждения тех, кто называет себя его именем. Существует два доказательства, имеющие отношения к божественной жизни, и третье, являющееся дополнительным, как привилегия: праведность или послушание, любовь и Святой Дух.
Далее отмечу то, каким удивительным образом здесь говорится о Боге и Христе как о единой сущности или личности: не как в доктрине о двух природах, но Христос занимает мысли апостола, и тот говорит о нем в одном предложении как о Боге и одновременно как о человеке. Посмотрите на 28-ой стих: “Он явится”. В 29-ом стихе сказано, что “всякий, делающий правду, рожден от Него”. Значит, мы - дети Бога. Но мир не знал его. Теперь это Христос, пребывающий на земле. В гл. 3, 2 сказано, что “мы теперь дети Божии”, но в том же стихе говорится, что когда Он явится, то мы “будем подобны Ему”. Но что еще прекраснее, так это то, что апостол отождествляет нас с ним, называя нас “детьми”, потому что мы связаны с ним. Мир не знает нас, потому что не знал его. Мы знаем, что будем подобны ему, когда Он явится. Нам отведено то же место здесь и там!
Праведности нет во плоти. Если она действительно обнаруживается в ком-то, то этот человек рожден от него, он заимствует свою природу от Бога во Христе. Мы можем заметить, что такая праведность была явлена в Иисусе; мы знаем, что Он праведник, потому что нам известно, что “всякий, делающий правду, рожден от Него”. Это та же самая природа, явленная через те же самые плоды.
1Иоанна 3
Итак, сказать, что мы рождены от него, - значит, сказать, что мы дети Бога. Какую же любовь даровал нам Отец, что мы можем называться его детьми! Поэтому мир не знает нас, ибо он не знал его. Апостол опять говорит здесь о его пришествии и о том, как это скажется на нас. Мы - дети Бога, это наше настоящее, надежное и известное положение, ведь мы рождены от Бога. То, какими мы будем, еще не открылось. Но мы знаем, что, находясь в родственных отношениях через Иисуса с Отцом, имея его самого своей жизнью, мы уподобимся Господу, когда Он явится. Ибо именно нам уготовлено видеть его таким, каким Он является сейчас, находясь со своим Отцом, от которого исходит жизнь, явленная в нем и переданная нам, и мы явимся в той же славе.
Иоанн обычно использует слово “дети”, а не “сыны”, поскольку это слово яснее выражает мысль о том, что мы из одной семьи. Мы - как и Христос в этом мире, и мы таковыми будем, когда Он явится.
Имея же надежду увидеть его таким, каков Он есть, зная, что я буду совершенен, как Он, когда Он явится, я стремлюсь быть подобным ему и теперь, насколько это возможно, поскольку я уже имею эту жизнь и Он во мне и является моей жизнью.
Это и есть мерило нашего практического очищения. Мы не так чисты, как Он чист, но мы принимаем Христа таким, каким Он является на небесах, за образец и критерий нашего очищения; мы очищаемся, чтобы быть такими же совершенными, как Он, когда Он явится. Прежде чем противополагать принципы божественной жизни дьяволу, апостол представляет нашему вниманию истинное мерило чистоты (несколько позже он представит нам и критерий любви) для детей, поскольку они являются участниками его природы и имеют те же отношения с Богом.
“И всякий, имеющий сию надежду на Него...” Здесь следует сделать два замечания. Во-первых, “надежда на Него” - это надежда, имеющая Христа своей целью. Во-вторых, удивительно видеть то, как апостол на первый взгляд смешивает слова “Бог” и “Христос” в своем послании: он употребляет слово “Его” как для обозначения Христа, так и тогда, когда говорит о Боге. Отчетливо мы можем увидеть принцип этого в конце пятой главы: “ И да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и жизнь вечная”. В этих нескольких словах мы имеем ключ к пониманию послания. Христос есть жизнь. Это явно Сын, но это также сам явленный Бог и совершенство божественной природы, являющейся источником жизни для нас, поскольку эта жизнь обнаружилась в Христе как человеке. Таким образом, я могу говорить о Боге и сказать: “Рожденный от него”; но именно в Иисусе был явлен Бог, и от него я заимствую жизнь, поэтому “Иисус Христос” и “Бог” взаимно чередуются. Поэтому о Христе сказано: “Он явится” (гл. 2, 28). Христос - праведник, и всякий, делающий правду, рожден от него. Однако в гл. 3, 1 сказано о рожденных от Бога, “детях Божиих”, но мир не познал его, и здесь говорится о Христе, пребывающем на земле. “Когда откроется” - это опять о Христе, и мы очищаем себя “так, как Он чист”. Существует и много других примеров.
О верующем сказано: “Очищает себя”. Это указывает на то, что он не так чист, как Христос. Соответственно, не сказано, что он чист, подобно тому, как Христос чист (ибо тогда бы в нас не было греха), но верующий очищает себя, чтобы быть чистым, подобно Христу, пребывающему на небесах, чтобы иметь ту же жизнь, какую имеет сам Христос.
Продемонстрировав позитивную сторону чистоты христиан, апостол продолжает говорить о ней под другим углом: как об одном из характерных доказательств жизни Бога в душе человека.
Тот, кто совершает грех (не нарушает закона, но), - делает и беззаконие. В Рим. 2, 12 это слово используется в противоположность термину “нарушение закона” или “согрешение под властью закона”. То есть данное греческое слово, обычно используемое для обозначения того, что переводится как “нарушение закона”, здесь применяется в значении “грешить, не имея закона” в противоположность “согрешению под властью закона и наказанию законом”. Я не колеблясь заявляю, что это изменение относительно определения греха - весьма серьезная вещь.
Человек ведет себя несдержанно, не подчиняясь правилам закона. Он не обуздывает свои прихоти, ибо грех есть действие без оглядки на закон или на другую власть, действие своевольное. Христос явился исполнять волю своего Отца, а не свою. Но Христос явился, чтобы снять с нас наши грехи, и в нем нет греха, поэтому всякий, делающий грех, выступает против цели явления Христа; он противодействует той природе, в которой мы, поскольку Христос есть наша жизнь, имеем участие. Поэтому всякий, пребывающий в Христе, не делает греха, а всякий, делающий грех, “не видел Его и не познал Его”. Итак, мы видим, что все зависит от участия в жизни и природе Христа. Так давайте же не будем себя обманывать! Всякий, делающий правду, есть праведник, как и Иисус праведен, ибо, участвуя в жизни Христа, человек открывается Богу во всем совершенстве того, кто является главой и источником такой жизни. Таким образом, мы подобны Христу пред Богом, потому что Он сам действительно является нашей жизнью. Не наша деятельная жизнь является мерилом нашего приятия, а Христос. Ведь Христос - наша жизнь, и если мы приняты Богом согласно его превосходству, то только потому, что являемся участниками его жизни.
Заметим, что осуждение больше, чем отрицание. Всякий, делающий грех, - от дьявола и имеет одну природу с ним, ибо “сначала диавол согрешил”, и его истинный характер подобен дьявольскому. Христос явился, чтобы разрушить дела дьявола. Как же может тот, кто разделяет характер этого врага Бога, врага человеческих душ, находиться вместе с Христом?
С другой стороны, всякий, рожденный от Бога, не делает греха. И ясно почему. Он становится сопричастником божественной природы, наследует свою жизнь от него, в нем начало божественной жизни, семя Бога пребывает в нем, и он не может грешить, потому что рожден от Бога. Эта новая природа не имеет в себе греховного начала, чтобы совершать грех. Разве может быть такое, чтобы божественная природа грешила?
Определив, таким образом, эти два семейства- семейство Бога и семейство дьявола, - апостол добавляет еще один признак, отсутствие которого свидетельствует о том, что человек не от Бога. Он уже говорил о правде, теперь он добавляет к ней и братскую любовь. Ибо о ней поведал ученикам сам Христос, заповедав им любить друг друга. В 12-ом стихе апостол показывает, что ненависть к брату вызвана тем, что дела одного праведны, а дела другого злы. Более того, мы не должны удивляться тому, что мир ненавидит нас, ибо мы знаем, что перешли от смерти в жизнь, потому что любим своих братьев. Если эта любовь является существенным доказательством того, что мы возрождены, то вполне естественно, что эту любовь нельзя найти в мирских людях. Однако дело в том, что всякий, не любящий своего брата (печальная мысль!), пребывает в смерти. Вдобавок к сказанному, “всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца... никакой человекоубийца не имеет жизни вечной”. Отсутствие божественной природы есть смерть. Более того, ветхий человек действует в противоречии с божественной природой, он ненавидит и действует в духе смерти, а поэтому он - человекоубийца.
Далее, как в случае с правдой и чистотой, мы имеем Христа как мерило этой любви. Мы познаем эту любовь в том, что Христос положил за нас свою жизнь, и мы должны полагать свои жизни за братьев. Далее, если наш брат терпит нужду в то время, как мы имеем достаток в этом мире, и мы не помогаем ему в нужде, то разве пребывает в нас та божественная любовь, которая заставила Христа положить свою жизнь за нас? Именно по этой настоящей и действенной любви мы узнаем, что пребываем в истине и что наша душа успокоена и уверена перед лицом Бога. Ибо если у нас на совести ничего нет, то мы уверены в его присутствии, но если наше сердце осуждает нас, то Бог знает еще больше.
Если мы любим ближних пред его лицом и делаем благоугодное пред ним, то, чего ни попросим, получим от него. Ибо, поступая с такой уверенностью пред его лицом, мы доверяем душу и ее желания этому благословенному влиянию, будучи наставленными радостью общения с ним во свете его лица. Именно Бог оживляет сердце. Эта жизнь и эта божественная природа, о которой говорится в послании, пребывают в полной активности и освещены и движимы тем божественным присутствием, в котором они находят удовольствие. Таким образом, наши просьбы исполняются только в том случае, если желания возникают тогда, когда эта жизнь и наши мысли заполнены присутствием Бога и общением с его природой. И Он дает от своей силы для исполнения этих желаний, источником которых является Он сам, - желаний, которые сформированы в душе его же откровением.
Итак, каждый, кто сохраняет его заповедь, пребывает в нем, и Он пребывает в покорном ему. Возникает вопрос: Бог или Христос имеется здесь в виду? Апостол Иоанн, как мы уже видели, взаимозаменяет их в своих рассуждениях. Иными словами, Святой Дух объединяет их в нашем сознании. Мы в нем, который праведен, то есть в Сыне Бога, Иисусе Христе. Это Христос, который представляет Бога людям в человеческой жизни, а для верующего Он является сообщением божественной жизни, так что и Бог пребывает в нем. Христос передает это через откровение, божественно прекрасное и совершенное, открывающее ту природу, которую верующий разделяет силой Святого Духа, пребывающего в нем, так что эта любовь одинаково проявляется и приносит радость всем.
Но какая удивительная благодать - обрести жизнь и природу, с помощью которой мы получаем возможность обладать самим Богом, который пребывает в нас, и благодаря чему, поскольку эта жизнь и природа во Христе, мы фактически наслаждаемся общением с Богом, этой близостью к Богу! Имеющий Сына имеет жизнь, но ведь и Бог пребывает в нем как часть, а также как источник этой жизни, и тот, кто имеет Сына, имеет также Отца.
Какие замечательные звенья жизненно важной и живой радости, полученной через сообщение божественной природы того, кто является ее источником, и все это соответственно ее совершенству во Христе! Таков христианин по благодати. И потому еще христианин послушен, что эта жизнь в человеке Христе (и таким образом она стала нашей) была самой покорностью и примером истинных отношений человека с Богом.
Праведность на деле является свидетельством того, что мы рождены от того, который по своей природе есть источник этой праведности. Находясь среди мирской ненависти, мы знаем, что перешли от смерти в жизнь, потому что любим братьев. Итак, имея добрую совесть, мы имеем дерзновение к Богу, и мы получим от него все, что попросим, если будем покорны ему и будем делать благоугодное пред ним. Поступая так, мы пребываем в нем, а Он в нас.
Здесь о пребывании в нем говорится в первую очередь, потому что оно является практическим выполнением покорности души. Ведь о его пребывании в нас говорится отдельно; о нем узнается по Духу, данному нам, чтобы сохранить нас от неверного пути, на который мы можем встать под влиянием злых сил. В гл. 4, 7 апостол опять возвращается к этому, говоря о любви Бога.
Итак, здесь представлено третье доказательство христианских привилегий. Дух, которого Он дал нам, является доказательством того, что Он сам пребывает в нас; это есть проявление присутствия Бога в нас. Здесь апостол не добавляет, что и мы пребываем в нем, потому что речь идет о проявлении присутствия Бога. На это указывает присутствие Духа. Однако в пребывании в нем есть, как мы увидим далее, наслаждение его сущностью и, соответственно, духовное общение с его природой. Как мы уже видели, каждый, кто послушен, имеет это. Здесь говорится о присутствии Святого Духа в нас. Но присутствие Бога в нас от благодати и благодаря силе Духа предусматривает также общение с божественной природой. И мы пребываем в нем, от кого заимствуем эту благодать и все духовные формы этой природы, заимствуем в общении с ним и в практической жизни. Об этом апостол говорит в 12-ом 16-ом стихах 4-ой главы.
Действенная праведность или послушание, братская любовь, проявление Духа Бога - все это служит доказательством нашей связи с Богом. Покорно исполняющий заповеди Господа, являющий праведность на деле пребывает в нем, а Он в нем. Данный нам Святой Дух является доказательством того, что Он пребывает в нас.
1Иоанна 4
Итак, чтобы использовать последнее доказательство, требовались предусмотрительность и осторожность, ибо даже во времена апостолов появилось уже много лжепророков, которые делали вид, что имеют связь со Святым Духом, и вкрадывались в общество христиан. Поэтому было необходимо научить христиан мерам предосторожности, указав им точный признак истинного Духа Бога. Первым признаком было исповедование Иисуса Христа, пришедшего во плоти. Это не просто исповедование того, что Он пришел, но что Он пришел именно во плоти. Во-вторых, истинно знающий Бога слушал апостолов. Таким образом, написанное апостолами становилось пробным камнем для тех, кто претендовал на место проповедника в собрании. Все Слово Бога таково, и это несомненно, однако я ограничусь здесь тем, что сказано в данном отрывке. Действительно, учение апостолов является пробным камнем для всякого другого учения - я имею в виду то, чему они сами непосредственно учат. Если кто-то скажет мне, что другие должны истолковать или разработать учение, чтобы иметь истину и уверенность в вере, то я отвечу: “Вы не от Бога, потому что тот, кто от Бога, слушает апостолов, а вы хотите, чтобы я не слушал их, и что бы вы ни приводили в качестве оправдания, вам не удастся сбить меня с толку”. Дух, который отрицает Иисуса, пришедшего во плоти, есть дух антихриста. Не слушать апостолов - это начальная форма зла. Истинные христиане победили духа заблуждения Духом Бога, который пребывает в них.
Три испытания истинного христианства теперь ясно изложены, и апостол продолжает свои увещевания, рассказывая о полной и близкой нашей связи с Богом, который есть любовь, утверждая такое участие в природе, в которой любовь исходит от Бога, согласно чему мы являемся сопричастниками его природы, и всякий, любящий других, рожден от Бога и знает его (ибо это происходит через веру) как принявший часть его природы. Кто не любит, тот не познал Бога. Мы должны иметь природу, которая любит, чтобы знать, что такое любовь. Ведь тот, который не любит, не знает Бога, ибо Бог есть любовь. Такой человек не имеет никаких чувств, связанных с природой Бога; как тогда ему знать его? А без этого человек может знать и понимать Бога не больше, чем животное понимает человека.
Читатель должен обратить особое внимание на ту особую прерогативу, которая вытекает из всего учения, изложенного в данном послании. Вечная жизнь, которая была у Отца, явилась и была передана нам. Таким образом, мы являемся участниками божественной природы. Любовь, присущая этой природе, действует в нас под влиянием силы Святого Духа, благодаря чему мы имеем общение с Богом, который является источником этой любви; мы пребываем в нем, а Он в нас. Первое - это утверждение истины в нас. Чувства этой природы доказывают, что Он пребывает в нас и что если мы так любим, то сам Бог пребывает в нас. Но Он безграничен, и душа покоится в нем. В то же время мы знаем, что мы пребываем в нем, а Он - в нас, потому что Он дал нам от своего Духа. Однако данный отрывок, такой щедрый на благословения, требует, чтобы мы строго следовали ему.
Апостол начинает с той истины, что любовь от Бога - это его сущность. Он - ее источник. Поэтому тот, кто любит, рожден от Бога, является участником его природы. Тот знает Бога, кто знает, что такое любовь, и Бог является ее полнотой. Это учение ставит все в зависимость от нашего участия в божественной природе.
С одной стороны, это может привести к мистицизму, если мы сосредоточим наше внимание только на нашей любви к Богу и на любви в нас, которая является сутью Бога, как будто было сказано, что любовь есть Бог, а не Бог есть любовь, если мы будем пытаться искать божественную природу в нас самих или сомневаться насчет других, поскольку мы не найдем тех плодов божественной природы в нас, которые желаем найти. В результате тот, кто не любит (и это, как всегда, выражено у Иоанна абстрактно), не познал Бога, ибо Бог есть любовь. Обладание божественной природой необходимо для понимания сути этой природы и для познания того, кто есть ее совершенство.
Но если я стремлюсь познать ее и получить или дать доказательство ее, то это не есть наличие в нас той природы, когда Дух Бога направляет мысли верующих с определенной целью. Апостол говорит, что Бог есть любовь, и эта любовь по отношению к нам проявилась в том, что Он послал в мир своего единородного Сына, чтобы мы получили жизнь чрез него. Доказательством этого является не жизнь в нас, а то, что Бог отдал своего единородного Сына, чтобы мы через это имели жизнь и, более того, нам были прощены наши грехи. Хвала Богу! Мы познали эту любовь, и доказательством этого являются не плоды ее воздействия на нас, а ее совершенство в Боге и даже ее проявление к нам, которое никак не связано с нами самими. Проявление этой совершенной любви является обстоятельством, не зависящим от нас. Мы пользуемся ею, потому что имеем участие в божественной природе и знаем эту любовь через безграничный дар Сына Бога. Проявление и доказательство этой любви состоит именно в этом.
Удивительно видеть, как Святой Дух в послании, которое существенно связано с жизнью Христа и ее плодами в нас, дает доказательство и полную характеристику любви в том, что совершенно не касается нас. Ничего не может быть совершеннее, чем то, как здесь представлена любовь Бога от времен наших прегрешений и до того, как мы будем “иметь дерзновение в день суда”. Бог предусмотрел все: любовь к нам, когда мы были еще грешниками (ст. 9,10), когда стали святыми (ст. 12), когда будем совершенными в том положении, в каком окажемся в день суда (ст. 17). В первых из этих стихов любовь Бога явлена в даре Христа. Во-первых, благодаря ему мы обрели жизнь, а прежде были мертвы; во-вторых, наши грехи искуплены, а прежде мы были грешны. Наше положение рассмотрено во всех отношениях. В следующих указанных стихах представлен великий принцип благодати и то, какова любовь Бога и как познать ее, и это ясно выражено в словах безгранично важных для раскрытия самой сущности христианства. “В том любовь, что не мы возлюбили Бога [ибо это принцип закона], но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши”. Именно через это мы познали, что такое любовь. Она была совершенна в нем, когда мы не имели любви к нему, совершенна в нем потому, что Он проявил ее к нам, когда мы пребывали в грехах, и “послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши”. Апостол, несомненно, утверждает, что только любящий знает Бога. Именно это доказывает привилегию обладания любовью. Однако чтобы познать любовь, мы должны не искать ее в самих себе, а искать ее проявление в Боге. Он дает жизнь, исполненную любви, и умилостивление за наши грехи.
А теперь поговорим о том, что касается обладания любовью Бога и ее привилегий. Если уж Бог так возлюбил нас (именно это Он берет за основу), то и мы должны любить друг друга. “Бога никто никогда не видел”, но если “мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает”. Присутствие Бога и его пребывание в нас возвышает нас в его величественной природе над всеми препятствиями и обстоятельствами, притягивая нас к тем, кто от него. Именно Бог в силу своей природы является источником мыслей и чувств, распространяющихся среди тех, в ком есть эта природа. Это понятно. Как же происходит, что у меня такие же мысли, такие же чувства и симпатии, как и у тех людей, которых я никогда не видел? Почему я связан с ними тесными узами и у меня гораздо больше общего с ними, чем с друзьями моего детства? Да потому, что и в них, и во мне есть общий источник мыслей и чувств, не присущий мирским. И в этом Бог. Бог пребывает в них и во мне. Какое это счастье! какая связь! Разве не Он наполняет наши души собой? Разве не Он дает почувствовать свое присутствие в любви? Несомненно, это так. И коль Он таким образом пребывает в нас, как благословенный источник наших мыслей, то может ли быть страх, или отчужденность, или неуверенность по отношению к нему? Вовсе нет. Его любовь совершенна в нас. Мы знаем его проявление любви в своей душе. Наслаждение божественной любовью, пребывающей в наших душах - второй важный момент в этом замечательном отрывке.
До этого момента апостол Иоанн не говорил, что “мы пребываем в Нем и Он в нас”. Он заявляет об этом теперь. Но если в нас есть братская любовь, то и Бог пребывает в нас. Когда это проявляется, мы ощущаем в себе присутствие Бога как совершенной любви. Она наполняет душу и, таким образом, проявляется в нас. И это ощущение является результатом присутствия в нас его Духа как источника, силы жизни и божественной природы. Здесь говорится, что Он дал нам не “Дух Свой” (доказательство того, что Он пребывает в нас), но “от Духа Своего”. И мы через его присутствие в нас пользуемся божественной любовью, благодаря этому Духу, и, таким образом, мы знаем не только о его пребывании в нас, но и о присутствии Духа, действующего в той природе, которая в нас от Бога, и дающего нам понять, что мы обитаем в нем, ибо Он является той безграничностью и тем совершенством, которое сейчас в нас.
Душа успокаивается этим, радуется ему и избегает всего, что не связано с ним, ощущая в себе ту совершенную любовь, в которой (таким образом пребывая в нем) человек находит себя. Благодаря Духу мы пребываем в Боге; Он дает нам ощущение того, что Он пребывает в нас. Поэтому мы, вкушая и ощущая эту божественную любовь, можем понять то, что недоступно иудеям со всеми их ограничениями, а именно что Отец послал Сына как Спасителя миру. Далее мы увидим и другую особенность этого.
Если мы сравним гл. 4, 12 с Иоан. 1, 18, то это поможет нам лучше понять цель учения апостола Иоанна. Одна и та же трудность, или, если вам угодно, одна и та же истина представлена в обоих случаях. “Бога никто никогда не видел”. Как же это объясняется?
В Иоан. 1, 18 Бога явил “Единородный Сын, сущий в недре Отчем”. Тот, который находится в самой совершенной близости с ним, в самом абсолютном родстве с Богом и вкушает любовь Отца, - этот вечный и совершенный, познавший любовь Отца как его единородный Сын, Он открыл Бога людям таким, каким знал его сам. Заметьте, здесь сказано не “находился в недре”, но “сущий в недре”. В Писании никогда не говорится, что Сын покинул недро Отца, но сказано: “Единородный Сын, сущий в недре Отчем”. Зная таким образом Бога, Он открывает его людям на земле.
Какой же ответ дан в нашем послании на это затруднение? “Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас”. Через передачу нам божественной природы и благодаря пребыванию в нас Бога мы в душе радуемся ему таким, каким Он был явлен своим единородным Сыном. Его любовь совершенна в нас, известна нашей душе как явленная Иисусом. Бог, явленный Сыном, пребывает в нас. Какая замечательная мысль! Это и есть ответ на то, что “Бога никто никогда не видел”, и равным образом на то, что единородный Сын явил его и что Он пребывает в нас. Какой свет это проливает на слова - “что есть истинно и в Нем и в вас”! Ибо именно потому, что Христос стал нашей жизнью, мы можем радоваться таким образом Богу и его присутствию в нас под влиянием Святого Духа. Из этого мы видим то, что вытекает из 14-го стиха. И это показывает нам, в самом высоком смысле, разницу между евангелием по Иоанну и первым посланием Иоанна.
Даже в том, что Христос говорит о себе, мы видим разницу между тем, что Бог пребывает в нас, и тем, что мы пребываем в Боге. Христос всегда пребывает в Отце, а Отец в нем. Однако Иисус говорит: “Отец, пребывающий во Мне, Он творит”. Слыша слова Христа, ученики должны верить в него и в Отца, но в том, что они услышали, они должны скорее увидеть доказательство того, что Отец пребывает в нем и что видевшие его видели Отца. Но в тот день, когда явится Утешитель, они узнают, что Иисус пребывал в своем Отце, божественный пребывал с Отцом.
Апостол не говорит, что мы пребываем в Боге или в Отце, но что “мы пребываем в Нем”, и мы знаем это, потому что “Он дал нам от Духа Своего”. Единственным выражением в Писании, которое немного напоминает это, является фраза: “Церкви Фессалоникской в Боге Отце”, но то было обращение к многочисленному собранию, которое носит несколько иной смысл.
Мы уже заметили, что в гл. 3, 24 Он говорит: “А что Он пребывает в нас, узнаем по Духу, который Он дал нам”. Здесь же апостол добавляет, что мы знаем, что мы пребываем в Боге, потому что это не проявление его в качестве доказательства, но общение с самим Богом. Мы знаем, что пребываем в нем, и это всегда, как драгоценная истина, неизменный факт, ощутимый, когда его любовь действует в душе. Следовательно, имея в виду именно эту активность, апостол сразу же добавляет: “И мы видели и свидетельствуем, что Отец послал Сына Спасителем миру”. Это каждому свидетельствовало о той любви, которой апостол, как и все верующие, наслаждался в своей душе. Важно заметить, что в данном отрывке сначала упоминается о том, что Бог пребывает в нас, а затем о том следствии (поскольку Он безграничен), что мы пребываем в нем, и, наконец, об осознании первой истины в ощущении реальности жизни.
Мы можем заметить здесь, что поскольку пребывание Бога в нас является доктриной учения и истинно для каждого настоящего христианина, то наше пребывание в нем, хотя и вызвано этим, тем не менее связано с нашим состоянием. Это подтверждается следующими стихами: “И кто сохраняет заповеди Его, тот пребывает в Нем, и Он в том” (гл. 3, 24) и “...пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем” (гл. 4, 16).
Любовь друг ко другу действительно берется как доказательство того, что Бог в нас и его любовь совершенна в нас; это отличает его присутствие в нас от присутствия в нас Христа (Иоан. 1, 18). Но именно через эту любовь мы узнаем, что пребываем в нем, а Он - в нас. В любом случае это знание передается через Духа. Стих 15 излагает универсальный факт, стих 16 открывает все вплоть до источника этой любви. Мы узнали и поверили в ту любовь, которую Бог питает к нам. Его природа проявляется в этом (ибо мы радуемся в Боге). Бог есть любовь, и всякий, пребывающий в любви, пребывает в Боге и Бог в нем. Нигде нет ничего подобного. Если мы черпаем от его природы, то мы черпаем и от его любви, и всякий, пребывающий в его любви, пребывает в Боге, который есть полнота ее. Заметим, однако, что подтверждение того, чем Он является, влечет за собой настойчивое подтверждение его личного бытия - Он обитает в нас.
И здесь появляется принцип глубокой важности. Возможно, следует сказать, что это пребывание Бога в нас и наше пребывание в нем в большой степени зависит от духовности, ведь апостол действительно говорил о высшей радости. И хотя та степень, в которой мы осмысливаем все это, указывает на духовность, все же само по себе это пребывание является частью каждого христианина. Это наше положение, потому что Христос есть наша жизнь и потому что Святой Дух дан нам. “Кто исповедует, что Иисус есть Сын Божий, в том пребывает Бог, и он в Боге”. Как велика благодать евангелия! Как восхитительно наше положение, потому что мы занимаем его, пребывая в Иисусе! Очень важно подтвердить то, что радость униженного является уделом каждого христианина.
Апостол объясняет это высокое положение обладанием божественной природой - состоянием, присущим христианству. Христианин - это тот, кто является участником божественной природы и в ком пребывает Дух. Однако знание нашего положения вытекает не из рассмотрения данной истины (хотя оно зависит от истинности его), а, как мы уже видели, из любви Бога. И апостол продолжает: “И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее”. Это есть источник нашего знания и радости, вызванной этими привилегиями, такими приятными и такими удивительно возвышенными, но при этом такими простыми и такими реальными для сердца, когда они известны.
Мы познали любовь - ту любовь, которой Бог любит нас, - и уверовали в нее. Драгоценное знание! Обретя ее, мы познали Бога, ибо именно таким образом Он явил себя. Поэтому мы можем сказать: “Бог есть любовь”. И ничего, кроме этого. Он - сама любовь. Он - любовь во всей своей полноте. Он не святость, а святой, но Он - любовь. Он не праведность, а праведный. Праведность и святость предполагают ссылку на другое. Так, известно зло, отрицание зла и осуждение. Любовь, хотя и явленная к другим, есть то, что Он представляет собой. Другое имя, которое носит Бог, - это свет. О нас сказано, что мы “свет в Господе”, потому что мы являемся сопричастниками божественной природы, не любви, которая, хотя и является божественной по природе, тем не менее независима в благодати. Поэтому нас нельзя назвать любовью.
Ведь, пребывая в любви, я пребываю в нем, но я не способен на это, пока Он не пребудет во мне, и Он это делает. Здесь апостол говорит сначала о том, что мы пребываем в нем, потому что перед нами сам Бог как любовь, в которой мы пребываем. Поэтому когда я думаю об этой любви, то говорю, что пребываю в нем, потому что я сознаю это своей душой через Духа. В то же самое время эта любовь является действенным и мощным началом в нас; в этом сам Бог. Такова радость нашего положения - положения каждого христианина.
Стихи 14 и 16 раскрывают двойной эффект проявления любви Бога.
Во-первых, свидетельство того, что Отец послал Сына как Спасителя миру. Это находится за рамками обетований, данных иудеям (как повсюду в евангелии по Иоанну); это дело есть результат того, чем является сам Бог. Соответственно, всякий, исповедующий, что Иисус есть Сын Бога, наслаждается всей полнотой благословенных плодов любви.
Во-вторых, сам христианин верит в эту любовь, и он наслаждается ею во всей ее полноте. Существует только такая формулировка выражения нашего славного удела: признание Иисуса Сыном Бога в первую очередь является здесь доказательством того, что Бог пребывает в нас, хотя другая часть этой истины равным образом утверждает, что всякий, исповедующий его, пребывает также в Боге.
Говоря о нашем участии в общении с Богом как верующих в его любовь, мы можем сказать, что всякий, кто пребывает в любви, пребывает и в Боге, ибо в результате это приходит в сердце. Здесь раскрывается и другая часть истины, которая одинаково верна: Бог пребывает в нем равным образом.
Я сказал об осознании этого пребывания в Боге, ибо только так это познается. Но важно помнить, что апостол проповедует это как истину, относящуюся к каждому верующему. Верующие могут оправдываться тем, что не соответствуют этим требованиям, которые слишком высоки для них, однако данный факт отвергает подобное оправдание. Это общение упускается из вида. Однако Бог пребывает в каждом исповедующем, что Иисус есть Сын Бога и Он в Боге. Какое это ободрение для робкого верующего! и какой это упрек для беззаботного христианина!
Апостол опять говорит о нашем родственном положении, рассматривая Бога вне нас самих как того, пред кем мы должны предстать и с кем мы должны всегда иметь дело. Это третье великое свидетельство и образ любви, в котором она совершенна. Оно свидетельствует, как я уже сказал, что Бог думает обо всех нас, начиная с нашего греховного состояния вплоть до дня суда.
В этом плане любовь совершенна в нас (чтобы мы могли иметь дерзновение в день суда), а именно каков Он есть, таковы и мы в этом мире. И, действительно, что еще может дать нам более полную уверенность в тот день, чем то, что мы уподобимся самому Иисусу и будем подобны судье? Тот, кто будет судить по правде, является нашей правдой. Мы пребываем в нем, в той праведности, по которой Он будет судить. В плане суда мы подобны ему (то есть мы такие же судьи). И это действительно может дать нам совершенный мир. Но заметьте, что так будет не только в день суда (мы имеем дерзновение для того), но мы таковы в этом мире. Не такие, каким Он был, но в этом мире мы таковы, как Он теперь, и мы уже имеем известное положение, и это положение соответствует природе и воле Бога в тот день. Оно по нашему образу жизни отождествлено с ним.
Итак, в любви нет страха, но есть уверенность. Если я уверен в том, что человек любит меня, то я не боюсь его. Если же я желаю быть лишь предметом его любви, то я могу опасаться, что не являюсь таковым и могу даже бояться его. Тем не менее этот страх всегда будет иметь тенденцию к разрушению моей любви к нему и желания быть любимым им. Эти два понятия несовместимы - в любви нет страха. Ведь совершенная любовь изгоняет страх, ибо страх мучает нас и мучения мешают радоваться любви. Поэтому те, кто страшится, не знают совершенной любви. Итак, что апостол подразумевает под совершенной любовью? Именно этим и является Бог, именно ее Он полностью явил во Христе, дав нам узнать ее и насладиться ею через его присутствие в нас, чтобы мы пребывали в нем. Неоспоримым доказательством ее полного совершенства является то, что мы - как Христос. Эта любовь явлена по отношению к нам, она достигла совершенства в нас и делает нас совершенными. Но то, чему мы радуемся, есть Бог, который есть любовь, и мы радуемся тому, что Он пребывает в нас, так что любовь и уверенность присутствуют в наших душах, и мы имеем покой. То, что я знаю о Боге, - это то, что Он есть любовь, и любовь ко мне, и Он не является ничем другим, но только любовью ко мне, потому и отсутствует всякий страх.
Удивительно видеть, что апостол говорит не о том, что мы должны любить Его, потому что Он первым возлюбил нас, но что мы любим его. Мы не можем познать любовь к себе и наслаждаться ею, не любя сами. Ощущение любви к нам всегда есть любовь. Ее никогда не познать и не оценить, если не любить самим. Мое ощущение любви в других есть любовь к нему. Мы должны любить братьев, потому что не их любовь к нам является источником любви, хотя и она может питать ее таким образом. Но мы любим Бога, потому что Он первым возлюбил нас.
Если мы, так сказать, углубимся в историю этих привязанностей, если мы попытаемся отделить то, что соединяется в радости, потому что божественная природа в нас, которая есть любовь, наслаждается любовью в ее совершенстве в Боге (его любовь обильно изливается в душу благодаря его присутствию), если мы пожелаем точно определить ту связь, в которой наши души оказываются с Богом благодаря любви, то получим следующий ответ: “Мы любим его, потому что Он прежде возлюбил нас”. Это благодать, и это должно быть благодатью, потому что именно Бога должно прославлять.
Уместным будет обратить внимание на последовательность стихов в этом замечательном отрывке.
Стихи 7-10. Мы обладаем природой от Бога, и, следовательно, мы любим. Мы рождены от него, и мы знаем его. Но проявление любви к нам в Христе Иисусе есть доказательство этой любви, и именно через это мы узнаем о ней.
Стихи 11-16. Мы наслаждаемся ею, пребывая в ней. Это настоящая жизнь в любви Бога через присутствие его Духа в нас. Это наслаждение той любовью через общение, благодаря которому Бог пребывает в нас, а мы в нем.
Стих 17. Эта любовь достигает совершенства в нас; совершенство этой любви рассматривается с той точки зрения, что оно дает нам дерзновение в день суда, потому что в этом мире мы поступаем, как Христос.
Стихи 18,19. Любовь достигает совершенства в нас. Любовь к грешникам, общение, совершенство пред Богом дают нам духовные и специфические элементы этой любви, представляя эту любовь в наших отношениях с Богом.
В первом отрывке, где апостол говорит о проявлении этой любви, он не идет дальше заявления о том, что всякий любящий рожден от Бога. Природа Бога (который есть любовь) пребывает в нас; всякий, кто любит, познал его, ибо рожден от него, то есть имеет его природу и осознает ее сущность.
Именно таким является Бог по отношению к грешнику, в котором проявляется природа его любви. Впоследствии тем, что мы узнаем как грешники, мы наслаждаемся как святые. Совершенная любовь Бога с избытком наполняет душу, и мы пребываем в нем. Как уже было с Иисусом в этом мире и как происходит с ним сейчас, страх не имеет места в том, для кого эта любовь Бога является обителью и покоем.
Стих 20. Испытание нашей любви к Богу, которая является результатом его любви к нам. Если мы говорим, что любим Бога, и не любим братьев, то лжем, ибо если божественная природа, такая близкая нам (пребывающая в наших братьях), и оценка Христа, данная ей, не пробудили в нас наших духовных привязанностей, то тогда может ли Он, который так далеко, сделать это? Он также заповедал нам, чтобы любящий Бога любил и своего брата. И в этом проявляется послушание.
1Иоанна 5
Любовь к братьям доказывает истинность нашей любви к Богу. И эта любовь должна быть всеобщей: она должна проявляться по отношению ко всем христианам, ибо “всякий верующий, что Иисус есть Христос, от Бога рожден, и всякий, любящий Родившего, любит и рожденного от Него”. И если рождение от него является побудительной силой, то мы возлюбим всех рожденных от него.
Однако опасность состоит в другом. Может быть так, что мы любим братьев, потому что они приятны нам, их общество нам угодно, оно не задевает нашу совесть. Поэтому нам дан контраргумент: “Что мы любим детей Божиих, узнаём из того, когда любим Бога и соблюдаем заповеди Его”. Я не буду любить братьев как детей Бога до тех пор, пока не буду любить Бога, от которого они рождены. Я могу любить их отдельно как товарищей, или я могу любить некоторых из них, но не как детей Бога, если я не люблю самого Бога. Если сам Бог не занимает своего должного места в моей душе, тогда то, что называется любовью к братьям, исключает Бога, и это происходит гораздо более полным и тонким образом, потому что наша связь с ними несет в себе тайное имя братской любви.
Теперь имеется критерий даже для этой любви Бога, а именно покорность его заповедям. Если я вместе со своими братьями непокорен Отцу, то, очевидно, я люблю братьев не потому, что они его дети. Если бы это происходило потому, что я возлюбил Отца, и потому, что они его дети, то мне бы явно хотелось, чтобы они повиновались ему. Ведь не повиноваться Богу вместе с детьми Бога и одновременно притворно заявлять о братской любви, отнюдь не значит любить их как детей Бога. Если бы я действительно любил их так, то любил бы и Отца и не посмел бы, не повинуясь ему, разглагольствовать, что возлюбил их, потому что они от него.
Если бы я к тому же любил их, потому что они его дети, то я любил бы всех таковых, потому что та же самая причина обязывает меня любить их всех. Истинную братскую любовь отличает, во-первых, универсальный характер этой любви по отношению ко всем детям Бога, а во-вторых, ее проявление в настоящей покорности его воле. Все, что не характеризуется этими признаками, - всего лишь плотская показная духовность, надевающая на себя маску с именем и внешностью братской любви. Скорее всего, я не люблю Отца, если призываю его детей не повиноваться ему.
Таким образом, существует препятствие этому повиновению, и таким препятствием является этот мир. Мир имеет свои порядки, которые очень далеки от повиновения Богу. Если мы заняты лишь мыслями о Боге и исполнением его воли, мир вскоре начинает проявлять к нам враждебность. Он также завлекает душу человека своим комфортом и удовольствиями, заставляя его поступать по-плотски. Короче говоря, этот мир и заповеди Бога находятся в противодействии друг к другу, однако заповеди Бога не в тягость для тех, кто рожден от него, ибо всякий, рожденный от Бога, побеждает мир. Он обладает той природой и вооружен теми принципами, которые преодолевают все трудности, которые этот мир создает ему. Его природа является божественной природой, ибо он рожден от Бога; он руководствуется принципами веры. Его природа нечувствительна ко всем тем приманкам, которые этот мир предлагает плотским, и причина этого в том, что он совсем отделен от этого мира; его душа не зависит от него и ею управляют совсем иные помыслы. Вера направляет его стопы, и вера не замечает этого мира и того, что он сулит. Вера исповедует, что Иисус, которого этот мир отверг, есть Сын Бога, и потому этот мир потерял всякую власть над душой верующего. Ее привязанности и ее упование устремлены на распятого Иисуса, и она признает его Сыном Бога. Поэтому верующий, отделившись от мира, имеет дерзновение быть покорным Богу; он исполняет волю Бога, которая пребывает всегда.
В нескольких словах апостол подводит итог свидетельству Бога относительно вечной жизни, которую Он дал нам.
Эта жизнь заключается не в первом Адаме, а во втором - в Сыне Бога. Человек, родившийся от Адама, не обладает ею, он не обрел ее. Он действительно должен был обрести эту жизнь, подчиняясь закону, что можно охарактеризовать следующей фразой: “Вот что сделайте, и останетесь живы”. Но люди не смогли и не пожелали сделать это.
Бог дает человеку вечную жизнь, и эта жизнь в его Сыне. “Имеющий Сына (Божия) имеет жизнь; не имеющий Сына Божия не имеет жизни”.
Итак, каково же свидетельство о даре вечной жизни? Их три на земле: дух, вода и кровь. “Сей есть Иисус Христос, пришедший водою и кровию и Духом, не водою только, но водою и кровию, и Дух свидетельствует о Нем, потому что Дух есть истина”. Они свидетельствуют о том, что Бог дал нам вечную жизнь и что эта жизнь в его Сыне. Но откуда текут эта вода и эта кровь? Они текут из пронзенного бока Иисуса. Это смертный приговор, вынесенный плоти и приведенный в исполнение над ней, приговор всему, что в ветхом человеке, приговор, вынесенный первому Адаму. Не то чтобы грех первого Адама был во плоти Христа, но Иисус умер в ней как жертва за грех. “Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха”. Грех во плоти был осужден в смерти Христа во плоти. И не было другого средства. Плоть невозможно было изменить или подчинить закону. Жизнь первого Адама была не чем иным, как только грехом, в основе которого лежало своеволие; его нельзя было подчинить закону. Наше очищение (как ветхого человека) могло произойти лишь через смерть. Тот, кто умер, оправдан от греха. Поэтому мы крестимся, чтобы принять участие в смерти Иисуса. Мы как бы распяты вместе с Христом, и тем не менее мы живем, но это не мы, а Христос живет в нас. Участвуя в жизни воскресшего Христа, мы считаем себя умершими с ним; ибо зачем жить этой новой жизнью, этой жизнью второго Адама, если мы можем жить перед лицом Бога жизнью первого Адама? Нет. Живя во Христе, мы верой одобрили смертный приговор, вынесенный Богом первому Адаму, и это христианское очищение, смерть ветхого человека, потому что мы сделались причастниками жизни в Христе Иисусе. “Мы умерли” - распяты вместе с ним. Мы нуждаемся в полном очищении пред Богом. Мы имеем его, ибо то, что было нечисто, больше не существует. А то, что существует как рожденное от Бога, совершенно чисто.
Он пришел водой, водой, истекавшей из пронзенного ребра мертвого Христа, - какое веское доказательство того, что бесполезно искать жизнь в первом Адаме. Ибо Христос, пришедший во имя человека и взваливший на себя его бремя, Христос, явившийся во плоти, должен был умереть, иначе ему пришлось бы остаться одиноким в своей чистоте. Жизнь следует искать в Сыне Бога, воскресшем из мертвых. Очищение достигнуто смертью.
Но Христос пришел не только водой, но и кровью. Такое искупление наших грехов было необходимо как нравственное очищение наших душ. Мы имеем его в крови убитого Христа. Только смерть могла искупить грехи и вычеркнуть их. И Иисус умер за нас. Верующий больше не виноват пред Богом. Христос поставил себя на его место. Это жизнь на небесах, и мы воскресли вместе с ним, Бог простил нам все наши грехи. Искупление достигнуто смертью.
Третьим свидетелем является Дух. Он поставлен первым среди свидетелей на земле, поскольку Он единственный свидетельствует, имея власть, давая нам возможность узнать двух других свидетелей. Наконец, если говорить об историческом порядке, ибо именно таким был порядок, то смерть пришла первой, и только после нее Святой Дух. Даже по порядку событий принятие Святого Духа было после смерти Христа (см. Д.ап. 2, 38).
В результате это свидетельство Духа и его присутствие в нас позволяют нам оценить значение воды и крови. Мы никогда бы не поняли практического значения смерти Христа, если бы Святой Дух не стал для нового человека открывающей силой, позволяющей постичь всю ее важность и действенность. Таким образом, Святой Дух спустился с небес от воскресшего и вознесенного туда Христа. Поэтому мы знаем, что вечная жизнь дана нам в Сыне Бога.
Доказательства трех свидетелей сходятся воедино в одной истине, а именно что благодать (сам Бог) дала нам вечную жизнь и что эта жизнь в Сыне. Человек не имеет никакого отношения к этому, разве что его грехи. Эта жизнь - дар Бога. И та жизнь, которую Он дает, - в Сыне. Это свидетельство является свидетельством Бога. Какое же счастье иметь такое свидетельство, и иметь его от самого Бога и через совершенную благодать!
Итак, мы видим здесь три момента: очищение, искупление и присутствие Святого Духа - как свидетелей о том, что вечная жизнь дана нам в Сыне, который был убит за людей, находясь среди них на земле. Он не мог не умереть за человека в том состоянии, в котором находился. Жизнь была не в людях, а в нем самом.
На этом учение данного послания завершается. Апостол написал все это для того, чтобы верующие в Сына могли знать, что они имеют вечную жизнь. Он не дает средства проверить это, чтобы не вызвать у верующих сомнений в том, на самом ли деле они имеют вечную жизнь. Однако он позволяет им увидеть соблазнителей, стремящихся повернуть их в сторону от истинного пути, как бы лишенного чего-то более важного, и утверждающих, будто бы они имеют некий высший свет. Иоанн указывает верующим на признаки жизни, чтобы переубедить их; он раскрывает им превосходство этой жизни и их положение как имеющих ее; и все это для того, чтобы они могли понять, что Бог дал им ее и что они ни в коем случае не должны поколебаться в мыслях.
Затем апостол говорит о реальной уверенности в Боге, которая вытекает из всего этого, - уверенности, возникающей в связи со всеми нашими желаниями на земле, всем, чего наши души хотели бы попросить у Бога.
Нам известно, что Бог всегда прислушивается к тому, что мы просим в соответствии с его волей. Драгоценная привилегия! Сам христианин не пожелал бы чего-то такого, что противоречило бы его воле. Его уши всегда открыты, Он всегда внимателен к этому. Бог всегда слышит. Он не как человек, часто настолько погруженный в свои заботы, что не может слушать, или настолько беспечен, что не желает этого. Бог всегда слышит нас, и, конечно, Он над всем имеет власть. То внимание, которое Он уделяет нам, является доказательством его доброй воли. Поэтому мы получаем то, что просим у него. Он принимает наши просьбы. Какая сладостная связь! Какая высокая привилегия! И это также то, что мы можем себе позволить, творя милость по отношению к другим.
Если какой-то брат грешит и Бог наказывает его, то мы можем молиться за этого брата, и Бог даст ему жизнь. Наказание ведет к умерщвлению плоти. Мы молимся за согрешившего, и он исцеляется. Иначе болезнь берет свое. Всякая неправда есть грех, но есть еще и такой грех, который ведет к смерти. Мне не кажется, что это какой-то особый грех, но всякий грех, который носит подобный характер, пробуждает в христианине вместо милосердия негодование. Так, Анания и Сапфира совершили грех к смерти. Они солгали, но ложь в данных обстоятельствах внушала скорее отвращение, чем сострадание. Мы легко можем отличить этот грех и в других случаях.
Это все, что касается греха и его наказания. Но перед нами открылась также и положительная сторона. Как рожденные от Бога, мы совсем не грешим, мы храним себя и “лукавый не прикасается” к нам. Ему не под силу соблазнить нового человека. У врага нет средств, чтобы привлечь к себе внимание божественного естества в нас, которое под влиянием Святого Духа занято только божественным и небесным, или исполнением воли Бога. Поэтому наш удел: жить так, ибо новый человек занят делами Бога и Духа.
Апостол заканчивает свое послание точным определением двух вещей: нашего естества и нашего способа существования как христиан, а также того, что было передано нам, чтобы порождать и питать в нас веру.
Мы знаем, что мы от Бога, и знаем это не по смутным представлениям, а по контрасту со всем, что не наше. Это принцип огромной важности, и он делает положение христианина исключительным по самой своей природе. Оно не просто хорошо, или плохо, или лучше, но оно от Бога. И все, что не от Бога (иными словами, что не рождено от него), не может иметь такого характера и занимать такое положение. Весь мир лежит во зле.
Христианин имеет уверенность в этих двух вещах в силу своего естества, которое способно распознать и узнать то, что от Бога, и тем самым осудить все, что противоречит этому. Эти две противоположности не просто добро и зло, но исходящее от Бога и исходящее от дьявола. Это то, что касается их сути.
Что касается цели нового естества, то мы знаем, что Сын Бога грядет. Это чрезвычайно важная истина. Дело не просто в том, что есть добро и есть зло, а в том, что сам Сын Бога явился в этот мир страданий, чтобы дать цель нашим душам. Однако есть еще нечто более важное, чем это. Он дал нам понять, что среди всей этой лжи мира, князем которого является сатана, мы можем познать его, который истинен, ибо Он - истина. Это замечательная привилегия целиком меняет наше положение. Власть этого мира, с помощью которой сатана ослепляет нас, совершенно сломлена, и нам открылся истинный свет, и в этом свете мы видим и знаем его, кто есть истина, кто сам по себе есть совершенство. Благодаря ему все можно хорошо рассмотреть и обо всем судить с позиции истины. Но это еще не все. Мы пребываем в этой истине как сопричастные к его естеству, и, пребывая в нем, мы можем наслаждаться источником истины. Как я уже отмечал, этот отрывок является своего рода ключом к истинному познанию нами Бога, позволяя нам пребывать в нем. В нем говорится о Боге, каким мы его знаем, в ком мы пребываем, объясняя, что мы пребываем именно в его Сыне Иисусе Христе, нашем Господе. Именно здесь, судя по тексту, говорится об истине, а не о любви. Теперь именно в Иисусе мы пребываем. Именно таким образом, именно в нем мы связаны с совершенствами Бога.
Мы опять можем заметить, что именно то, как Бог и Христос объединены в мыслях апостола, и придает свой характер всему посланию. Именно из-за этого апостол так часто повторяет слово “Он”, когда нам следует понимать “Христос”, хотя чуть раньше апостол говорил о Боге. Например, в гл. 5, 20 сказано: “Да познаем Бога истинного и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и жизнь вечная”.
Посмотрите, какие божественные связи мы имеем в нашем положении! Мы в нем, который есть истинный Бог; это естество того, в ком мы пребываем. Итак, что касается этого естества, то это сам Бог; что же касается личности и образа пребывания в нем, то речь идет о его Сыне Иисусе Христе. Именно в личности Сына, Сына человека, мы действительно пребываем, но Он есть истинный Бог, настоящий Бог.
И это еще не все, ибо мы имеем жизнь в нем. Он также является вечной жизнью, поэтому в нем мы имеем ее. Мы познали истинного Бога, мы имеем вечную жизнь.
Все, что находится за пределами Бога, относится к идолам. Да сохранит нас Бог от идолов, и пусть Он научит своей благодатью, как сохраниться от них! Это дает Духу Бога повод в следующих двух кратких посланиях поговорить об истине.
1. Любовь Богочеловека Христа есть исключительный, единственный вид любви. Любовь – это прежде всего Божественная, совершенная, но и вочеловеченная, очевидная (т.е. доступная для зрения), видимая реальность: видите . Эта любовь видится, наблюдается, слышится, описывается. Сущность ее состоит в следующем: Бог Отец посредством Своего Единородного Сына даровал нам силы стать, наречься “чадами Божьими.”
Однако мы, являясь грешниками, становимся чадами дьявола, творя дела отца нашего (ср. Ин. 8:41- 48). Иными словами, нам даровано “Богоусыновление.” Ради этого нашего усыновления в Боге действует Сын Божий, Господь Иисус Христос. Он есть по естеству Сын Божий, Который стал Сыном человеческим, чтобы мы стали чадами Божьими по благодати. Сила, которой Он это делает, – это главным образом и в первую очередь Божественная любовь, святая любовь, благодатная любовь.
Она совершенно перерождает человеческое существо и рождает его от Бога. Если есть мысль, то она перерождается любовью в Боге и появляется как Божия мысль. Если есть желание, то оно перерождается от любви в Боге и появляется как Богожелание. Ведь все, что хочет Бог, хочет и любовь. Если есть чувство, настроение, душа, ум, происходит то же. Таким путем мы становимся “чадами Божьими.” Эта любовь является творческой Божественной силой, она является исполнением первой и большей заповеди, то есть любви всем сердцем, всей душой, всем разумом и всей силой (Мф. 22:37). Поэтому “исполняется,” наполняется Богом все сердце, вся душа, весь ум, вся сила, и все это Бог перерождает, очищает, преображает, родит по-новому, и тогда весь человек становится чадом Бога.
Одним словом, Бог “обоживает” (боготворит) человека боготворческой силой Своей Божественной любви. Человек всем своим существом устремляется ко спасению: от самоотречения он доходит до обожения, от “богорождения” до “Богообожения.” Эта глубокая и всесторонняя жизнь Бога в человеке, жизнь в Боге, жизнь с Богом. Мир этого не видит и не знает, и не может сделать что-либо подобное. И все это потому что “не знает Его.” Он познается только личным восприятием любви Его как своей, жизни Его жизнью, души Его душой, сердца Его сердцем, совести Его совестью.
Иными словами, Христос познается только жизнью во Христе. Человек главным образом и прежде всего путем Божественных таинств и святых добродетелей ведется ко Христу, “христотворится,” постоянно живет в Нем и ради этого “христотворится.” И святой Иоанн Богослов справедливо говорит: Потому мир не знает нас, что не познал Его.
2 . И каждое чадо Божие растет возрастом Божиим (Кол. 2:19) в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова (Еф. 4:13) и увеличивает Церковь, увеличивает тело Церкви со всеми святыми (Еф. 3:18, 4:11-16,18, Кол. 2:19).
Спаситель нам даровал в Своем Богочеловеческом теле Божественные животворные силы, которые нам необходимы для “христотворения” и “вохристосывания,” для “церкветворения” и “Христооцерквления,” да подобны Ему будем. Это христотворение и христоподобие дает человеку всеобъемлющее представление о Богочеловеке, в полном сиянии Его Богочеловеческих совершенств, поскольку увидим Его таким, как Он есть . Самое глубокое и истинное, единственное и верное познание Христа может быть достигнуто только с “вохристосыванием” и “христотворением,” поскольку мы становимся, как и Он, подобными Ему.
3 . Кто имеет цель христоподобия и христотворения, тот становится чистым, с помощью Божественных сил, таинств и святых добродетелей, поскольку он имеет одну единственную цель - стать таким, каков Он. И это может осуществиться только, если он возложит все свои надежды на Него, вечно Человеколюбивого и Снисходительного.
Только тогда он сможет очистить себя, какОн чистесть , только тогда он освятит себя, “якоже и Он свят” (1. Пет. 1:15-16). Только тогда он станет любовью, якоже и Он любовь есть, и станет милостивым, как и Он милостив. Поскольку Он стал как мы, чтобы мы становились, как Он. Он есть ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно (Кол. 2:9), чтобы мы становились полнотой (исполнением) Божества духовно, по благодати. Он вочеловечился, чтобы обоготворить нас. Он очищает нас от всякаго греха (1. Ин. 1:7), чтобы мы стали чистыми, как и Он. Эту чистоту дарует и ее требует от нас Господь. Человеческое существо не создано для греха и грязи греховной, но для Бога и чистоты Его.
4. Грех разграбляет человека, богоданность и боговидность его сущности. Грех есть главная мерзость, все-мерзость и источник всякой мерзости. “Чистый” в действительности чист от греха и его грязи, и в этом состоит святость. Ведь только с Божественными силами, какие приобретает человек от священных таинств и святых добродетелей, ему удается удержать себя вдали от греха. Эта чистота, святая чистота, есть Божественный закон, который дан человеческой сущности. Эта чистота созидается и сохраняется жизнью в добродушии, любви, молитве, правде, кротости, посте, воздержании и в остальных евангельских добродетелях, одним словом, жизнью в святости как в соединении всех добродетелей и Богоданных сил.
В противоположности чистоте, святости, как Божественному закону для человеческой сущности, состоит грех, как первое и главное беззаконие. Грех всеми своими силами громко возглашает Богу: не хочу Твоего закона, не хочу знать ни о нем, ни о Тебе. Хочу быть вдали от Тебя и находиться вне всего Твоего. Творя грех, человек преступает все законы Божии и руководится посредством беззакония и от беззакония в анархию, в беспорядок, в хаос.
Грех есть беззаконие, восстание против законов Божьих. Закон от Бога, грех от дьявола. Закон Божий – это Евангелие, в то время как беззаконие – это грех. Один закон беззакония – это борьба против закона Божьего, чтобы не существовал закон Божий. В сущности закон – это то, что является Божественным, Евангельским, в то время как беззаконие противоположно ему (закону), противоположно Божественному и Евангельскому. И таков грех и отец его – дьявол, который есть единственный и подлинный беззаконник. Беззаконие среди людей пришло от греха и посредством греха. Каков закон для Одного и Единственного Бога? Святость, любовь, мудрость и остальные совершенства. Таков же закон и для людей, поскольку они – боговидные существа. Один закон и для Бога и для людей – Евангелие. Кто не живет по этому закону, тот беззаконник. Грех есть беззаконие, а добродетель – закон. Поэтому пишет святой Иоанн: Всяк делающий грех, и беззаконие делает: и грех есть беззаконие.
5 . Одна цель вочеловечения Бога Слова – грехи нашивзять , чтобы освободить нас от беззакония и его страшных сил. Что внутри нас не от Бога, так это грехи. И они нам препятствуют соединиться с Богом, видеть Бога, познать Бога. Бог Слово явился среди нас, чтобы взять наши грехи , да и нас сделает способными познать, увидеть Бога и соединиться с Ним. Грехи – это человекоубийственные силы, и без них, и если бы их не было, человек был бы бессмертным. Они (грехи) мешают жизни и убивают все человеческое. Эти грехи Господь Иисус Христос может “взять” без того, чтобы Ему Самому согрешить или умереть. Поэтому Он без греха, и греха в Нем нет . Ведь грех не может осуществить в Нем свою человекоубийственную силу, смерть. Грех – это ядовитая змея, которая жалит человека и впускает в него яд смерти. Но этого грех не может сделать Богочеловеку, поскольку Его совершенная Светлость сильнее всякого греха и сил его. В Богочеловеке не существует беззакония, поскольку не существует греха. Он Праведен. Он весь в законе Божьем, весь в Божественной любви, истине, правосудии, доброте, мудрости и во всех остальных Божественных совершенствах.
6 . Поскольку тот, кто в Нем пребывает, получает Его Божественные силы, они сохраняют от греха.
Он пришел в наш мир, стал человеком, не чтобы остаться Одному, но чтобы сделать человека, людей причастниками (общниками) Своей Правды и Святости и чтобы распространить Свои совершенства в творении Своем. Он стал Телом и Телом Богочеловеческим, которое есть Церковь, чтобы воплотить все, чтобы привести всех к Себе и сделать Своими членами, чтобы их привить, как ветви к лозе, к Себе (Божественной лозе). И ты, верный, как животворящие потоки приими все Божественные силы святости, любви, доброты, правды, мудрости, смирения, которые исходят от Него и распространяются на все живые ветви, на всех, кто в Нем пребывает .
Кто в Нем пребывает , тот пребывает в Божественной любви, в Божественной доброте, в Его Евангелии. Кто в Нем пребывает, тот пребывает, стоит, живет в Нем и с Ним, поскольку не согрешает. Ведь кто в Нем пребывает, тот живет в Его святости, которая не хочет греха, изгоняет и умерщвляет грех. И святость есть не что иное, как жизнь в вере, в любви, в молитве, в посте, в правде и в остальных добродетелях.
Всякий согрешающий не видел Его и не познал Его.
Грех – это живая тьма, живая темная сила, которая не позволяет человеку видеть Бога и все Божие, Христа и все Христово и познать Его.
Грех держит человека в богоневедении, в нечестии. Это некая сила, которая уничтожает богоподобность человека, удаляет его от Бога. Она не знает Бога, даже если Его признает, все равно она без Бога. В ней не существует Бога. Да, во грехе нет Бога. Поэтому грех и борется со всеми людьми, силясь показать, что нет Бога, и им навязать это убеждение.
Чистымсердцем зрится Бог, а нечистым Он не познаваем и не признаваем. Грех развращает, уничтожает, убивает душу, ум, сердце, всего человека. В убежденности, что Бога нет, человек не чувствует Бога, не видит Его, не знает Его.
Познание Бога есть чисто нравственный плод, нравственное достижение и воспитание. По причине жизни человека во грехе, он не видит Бога, не знает Его. Нечестивый есть не познавший Бога, согрешающий, кто не видит и не знает ни Бога, ни Божьего, и это значит, что для чистого и здорового знания и чувствования, и суждения необходимо прежде всего нравственное лечение и выздоровление. И человек выздоравливает, когда с помощью святых добродетелей врачуется от всеобъемлющей нравственной порчи, от греха. Для правильного и естественного мышления необходима нравственная чистота, как Он чист , и это достигается только Евангельской жизнью.
7 . Мерилом праведности является Богочеловек, Совершенный Праведник, поскольку Он “Сый,” “Сущий.” Человеческая мысль и совесть не может без Христа ни право знать, ни обладать праведностью.
Без Него и вне Его мысль человека существует только как простое понятие, как теория, как метафора. Мы только в Нем видим лицо Праведности, олицетворение, воплощение совершенной Праведности. Что такое праведность? – Богочеловек Христос, поскольку Он есть правда Божия. И Его Евангелие, поскольку Евангелие творит праведного, подобно как Он праведен . Только с праведностью мы можем познать праведность. Люди становятся праведными, как и Он Праведен, поскольку Он дает им необходимые силы для этой цели. И человек привносит и добавляет к этому подвиг и все остальное, чем он располагает, то есть сердце, душу, ум и остальные произвольные силы. Но основная, первенствующая сила дарована ему Господом Иисусом Христом. Эта сила посредствомЕвангелия Христова роднит человека со Христом, Который есть Единый Праведный, поскольку всякий, делающий правду, рожден от Него. Да, душевное родство со Христом и душевное, духовное рождение и возрождение от Него происходит только с Евангельской праведностью.
8 . В этом мире человек находится в духовном родстве или с Богом, или с дьяволом, находится в духовном происхождении или от Бога, или от дьявола. “Творение” праведности, подвиг праведности, праведность есть не что иное, как совокупность евангельских добродетелей. Подвигом праведности человек являет свое происхождение от Бога. “Подвизаясь” во грехе, он являет, что рожден от дьявола. Кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил.
И когда человек согрешает, в действительности он грешит с дьяволом, поскольку не существует греха, который бы не происходил непосредственно или опосредованно от дьявола. Посредством каждого греха человек напрямую соединяется духовно с дьяволом, рождается от него, поскольку не существует греха, который бы был не от дьявола. Каждый человеческий грех есть всегда и дьявольский. Человек творит грех по причине его содружества с дьяволом. Ведь все-сущность совершения каждого человеческого греха находится в дьяволе. И человек является только сотрудником его в этом. Дьявол совершает, человек соучаствует. Наиболее очевидный пример – это Иуда Искариот. Ведь с момента, когда над ним возобладал дьявол, они вдвоем совершили самый страшный грех в истории этого мира. Поэтому святой Иоанн Богослов благозвучно говорит: Сего ради явился Сын Божий, да разрушит дела дьяволя .
Дела дьявола – это зло, зависть, ненависть, блуд и другие грехи и пороки, от величайших до мельчайших. Посредством их дьявол напрямую делает человека своим соучастником, то есть дьявольским сотрудником в злых его делах. Однако Спаситель Христос уничтожил все “центры действия” дьявола в человеке, уничтожил все дьявольские дела и спас человека.
9. Творя добродетели, человек “рождается” от Бога. Подвизается человек в любви? Если да, тогда он рожден от Бога , поскольку любовь изгоняет из него ненависть, так что он не творит грехов. Таким образом, рожден от Бога человек и посредством Божественных таинств и святых добродетелей, которые изгоняют демонов греха, уничтожают грехи, так что человек их не творит. Первоначальное “семя Божие” находится в Богоподобных душах, в умах, в мышлении, в желаниях. Но в основном, множество семян Божьих развивается в человеке посредством священных таинств и святых евангельских добродетелей. Священные таинства и святые добродетели – это “семя Божие” в человеке, которое с возрастанием увеличивается и созревает. Например, “семя Божие” – это святое Причастие, в котором присутствует весь Богочеловек. В этом и состоит подвиг человека, чтобы развить это семя во все его существо, посредством всех мыслей, всех чувств, всей своей природы, и чтобы оно проникло в его душу, во все его сердце, в весь его ум, во всю его силу через ревность и непрерывную евангельскую деятельность. Уврачеванный святыми добродетелями человек ведет эти свои семена от возрастания к полной зрелости до “рода добродетелей.” Затем он уничтожает всякий грех и грешные силы и, таким образом, не может согрешать . И не может, потому что рожден от Бога , весь принадлежит Богу. И он настолько всесторонне и неотрывно рожден от Бога , что каждая его мысль рождается от Бога и преображается в Божью мысль, каждое чувство – в Божие чувство и каждое дело – в Божие дело. Он не может согрешить, потому что не хочет, и не хочет, потому что хранит себя (1. Ин. 5:18).
Вся его воля и каждое его желание рождается, образуется, исходит от Бога и преображается в Божью волю и Божие желание. Для богорожденного человека разумно и естественно делать то, что Божие, что “по Богу.” И так же для того, кто рожден от дьявола, естественно и разумно делать все дьявольское.
10. Правдой и любовью узнаются дети Божие . И “чада дьявола” познаются от неправды, ненависти, от греха и беззакония. В действительности в мире существует две семьи – одна Божия и другая дьявольская. Каждый человек должен принадлежать к одной из них. Если он правдив, то принадлежит Богу, если он грехолюбив, то принадлежит дьяволу; не есть от Бога не только тот, кто подвизается во зле, но и тот, кто “не творит правды,” не только тот, кто ненавидит брата своего, но и “кто не любит брата своего.”
Это эсхатологическая евангельская Богочеловеческая мерка, которая безусловно показывает, к какому из двух семейств принадлежит человек: к Божьему или к дьявольскому. Правда и любовь. Правда (правдивость) как совокупность всех евангельских добродетелей, любовь же как Божественная сила осуществляет их и является характерной чертой “чад Божиих,” “сынов Божиих” в этом мире. Для них (этих добродетелей) и в них живут дети Божии и через них обретают покой.
Неправда и ненависть – это характерные черты чад дьявола в этом мире. Для них и в них живут они и через них обретают покой. Человеческая сущность вступает в семью Божию, в Царство Божие, только если ее праведность “превосходит праведность книжников и фарисеев”(Мф. 5:20), и это значит, что она Божия, Богочеловеческая, а не человеческая, “гуманистическая,” праведность “homo,” только человека.
Мелитон, Аполлинарий Иерапольский, Татиан, Афинагор (древнелатинские и сирийские переводы уже имеют Евангелие от Иоанна) – все, очевидно, хорошо знакомы с Евангелием от Иоанна. Святитель Kлимент Александрийский говорит даже и о поводе, по которому Иоанн написал свое Евангелие (Евсевий. «Церковная история», VI, 14, 7). О происхождении Евангелия от Иоанна свидетельствует и Мураториев Фрагмент (см. «Аналекта», изд. Прейшена, 1910, с. 27).
Таким образом, Евангелие от Иоанна существовало в Малой Азии, несомненно, с начала II века и было читаемо, а примерно около половины II века оно нашло себе доступ и в остальные области, где жили христиане, и стяжало себе уважение как произведение апостола Иоанна. При таком положении дела нисколько не удивительно, что во многих произведениях мужей апостольских и апологетов мы еще не встречаем цитат из Евангелия от Иоанна или намеков на его существование. Но уже тот факт, что ученик еретика Валентина (пришедшего около 140 г. в Рим), Гераклеон, написал комментарий на Евангелие от Иоанна, свидетельствует о том, что Евангелие от Иоанна появилось много ранее второй половины II века, так как, несомненно, писать толкование на произведение, только недавно появившееся, было бы довольно странно. Наконец, свидетельства таких столпов христианской науки, как (III в.), Евсевий Kесарийский и блаженный Иероним (IV в.), о подлинности Евангелия от Иоанна ясно говорят за то, что в церковном предании о происхождении четвертого Евангелия не может заключаться ничего не основательного.
Апостол Иоанн Богослов
Откуда был родом апостол Иоанн, об этом нельзя сказать ничего определенного. Об отце его, Зеведее, известно только то, что он со своими сыновьями Иаковом и Иоанном жил в Капернауме и занимался рыболовным промыслом в довольно широких размерах, на что указывает то обстоятельство, что у него были работники (). Более выдающеюся личностью является жена Зеведея, Саломия, которая принадлежала к тем женщинам, какие сопровождали Христа Спасителя и из своих средств приобретали что требовалось на содержание довольно большого кружка учеников Христовых, составлявших почти постоянную Его свиту (; ). Она разделяла честолюбивые желания ее сыновей и просила Христа об исполнении их мечтаний (). Она издали присутствовала при снятии с креста Спасителя (Мф. 27и сл.) и участвовала в покупке ароматов для помазания тела погребенного Христа (; ср. ).
Семья Зеведея находилась, по преданию, в родстве с семейством Пресвятой Девы: Саломия и Пресвятая Дева были родные сестры, – и это предание находится в полном соответствии с тем фактом, что Спаситель, в то время как Ему предстояло с минуты на минуту предать Дух Свой Отцу, вися на кресте, поручил Пресвятую Деву попечению Иоанна (см. комментарии к ). Этим родством можно объяснить и то, почему именно из всех учеников Иаков и Иоанн заявили претензию на первые места в Царстве Христовом (). Но если Иаков и Иоанн приходились племянниками Пресвятой Деве, то они, значит, были в родстве и с Иоанном Kрестителем (ср. ), проповедь которого и должна была поэтому их особенно заинтересовать. Все эти семьи были проникнуты одним благочестивым, подлинно израильским настроением. Об этом говорит, между прочим, и то, что все имена, которые носили члены этих семей, настоящие еврейские без примеси греческих или латинских прозвищ.
Из того, что Иаков везде называется прежде Иоанна, можно с уверенностью заключать, что Иоанн был моложе Иакова, а предание называет его и самым младшим среди апостолов. Не более 20-ти лет было Иоанну, когда Христос призвал его следовать за Собой, и предание о том, что он дожил до царствования императора Траяна (цар. 98–117 гг.), не заключает в себе невероятности: Иоанну тогда было около 90 лет. Вскоре после призвания к следованию за Собой Христос призвал Иоанна к особому, апостольскому служению, и Иоанн стал одним из числа 12 апостолов Христовых. В силу своей особой любви и преданности Христу Иоанн сделался одним из наиболее близких и доверенных учеников Христа и даже наиболее любимым. Он удостоился присутствовать при важнейших событиях из жизни Спасителя, например при Его Преображении, при молении Христа в Гефсимании и др. В противоположность апостолу Петру Иоанн жил более внутренней, созерцательной жизнью, чем внешней, практически деятельной. Он более наблюдает, чем действует, он чаще погружается в свой внутренний мир, обсуждая в своем уме величайшие события, которых он призван был стать свидетелем. Душа его более витает в горнем мире, почему ему издревле в церковной иконописи усвоялся символ орла (Баженов, с. 8–10). Но иногда Иоанн проявлял и пылкость души, даже крайнюю раздражительность: это было тогда, когда он вступался за честь своего Учителя (; ). Пламенное желание быть ближе ко Христу сказалось и в просьбе Иоанна предоставить ему вместе с братом первые должности в славном Царстве Христовом, для чего Иоанн готов был пойти со Христом и на страдания (). За такую способность к неожиданным порывам Христос назвал Иоанна и Иакова «сынами грома» (), предсказывая вместе с этим, что проповедь обоих братьев будет неотразимо, как гром, действовать на души слушателей.
По вознесении Христа на небо, апостол Иоанн вместе с апостолом Петром выступает как один из представителей христианской Церкви в Иерусалиме (Деян. 3и сл.; ). На апостольском соборе в Иерусалиме зимой 51–52 года Иоанн вместе с Петром и предстоятелем Иерусалимской Церкви, Иаковом, признает за апостолом Павлом право проповедовать Евангелие язычникам, не обязывая их в то же время к соблюдению закона Моисеева (). Уже в то время, следовательно, значение апостола Иоанна было велико. Но как оно должно было возрасти, когда скончались Петр, Павел и Иаков!
Поселившись в Эфесе, Иоанн еще целых 30 лет занимал положение руководителя всех церквей Азии, и из окружавших его других учеников Христовых он пользовался исключительным почтением со стороны верующих. Предание сообщает нам некоторые подробности о деятельности апостола Иоанна в этот период его пребывания в Эфесе. Так, известно из предания, что он ежегодно праздновал христианскую Пасху в одно время с иудейской Пасхой и перед Пасхой соблюдал пост. Затем он однажды ушел из общественной бани, увидев там еретика Kеринфа. «Убежим, – сказал он пришедшим с ним, – чтобы не обрушилась баня, ведь в ней находится Kеринф, враг истины». Насколько велика была в нем любовь и сострадание к людям, об этом свидетельствует рассказ о юноше, которого Иоанн обратил ко Христу и который в его отсутствие вступил в шайку разбойников. Иоанн, по сказанию святителя Kлимента Александрийского, сам отправился к разбойникам и, встретив юношу, умолил его вернуться на добрый путь. В самые последние часы своей жизни Иоанн, будучи уже не в состоянии говорить длинные речи, только повторял: «Детки, любите друг друга!» И когда слушатели спросили его, почему он повторяет все одно и то же, «апостол любви» – такое прозвище утвердилось за Иоанном – отвечал: «Потому, что это заповедь Господня, и если бы ее только исполнить – этого было бы достаточно». Таким образом, воля, не допускающая никакого компромисса между святым Богом и грешным миром, преданность Христу, любовь к истине, соединенная с состраданием к несчастным братьям, – вот основные черты характера Иоанна Богослова, какие запечатлелись в христианском предании.
Свою преданность Христу Иоанн, по преданию, засвидетельствовал и страданиями. Так, при Нероне (цар. 54–68 гг.) он был в оковах приведен в Рим и здесь его сначала заставили выпить чашу с ядом, а потом, когда яд не подействовал, бросили в котел с кипящим маслом, от чего, впрочем, апостол также не пострадал. Во время своего пребывания в Эфесе Иоанн должен был по повелению императора Домициана (цар. 81–96 гг.) отправиться на жительство на о. Патмос, находящийся в 40 географических милях к юго-западу от Эфеса. Здесь ему в таинственных видениях были открыты будущие судьбы Церкви Христовой, которые он и изобразил в своем Апокалипсисе. На о. Патмос апостол оставался до смерти императора Домициана (96 г.), когда по повелению императора Нервы (цар. 96–98 гг.) он был возвращен в Эфес.
Скончался Иоанн, вероятно, на 7-м году царствования императора Траяна (105 г. от Р.X.), достигнув столетнего возраста.
Повод и цель написания Евангелия
По свидетельству Мураториева канона, Иоанн написал свое Евангелие по просьбе малоазийских епископов, желавших получить от него наставления в вере и благочестии. Kлимент Александрийский прибавляет к этому, что сам Иоанн заметил некоторую неполноту в сказаниях о Христе, содержащихся в первых трех Евангелиях, которые говорят почти только о «телесном», т.е. о внешних событиях из жизни Христа, и потому сам написал «Евангелие духовное». Евсевий Kесарийский, со своей стороны, прибавляет, что Иоанн, просмотрев и одобрив три первые Евангелия, нашел все-таки в них недостаточно сведений о начале деятельности Христа. Блаженный Иероним говорит, что поводом к написанию Евангелия послужило появление ересей, отрицавших пришествие Христа во плоти.
Таким образом, на основании сказанного можно сделать заключение, что Иоанн при написании своего Евангелия, с одной стороны, хотел восполнить пробелы, замеченные им в первых трех Евангелиях, а с другой стороны, дать верующим (прежде всего христианам из греков ) в руки оружие для борьбы с появившимися ересями. Что касается самого евангелиста, то он определяет цель своего Евангелия так: «Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его» (). Ясно, что Иоанн писал свое Евангелие для того, чтобы дать христианам опору для их веры во Христа именно как в Сына Божия, потому что только с такой верой можно достигнуть спасения или, как выражается Иоанн, иметь в себе жизнь. И все содержание Евангелия Иоанна вполне соответствует этому, высказанному его писателем, намерению. В самом деле, Евангелие Иоанна начинается с обращения ко Христу самого Иоанна и заканчивается исповеданием веры апостола Фомы (глава 21 составляет прибавление к Евангелию, сделанное позже). Иоанн хочет на протяжении всего своего Евангелия изобразить тот процесс, каким он сам и его соапостолы пришли к вере в Иисуса Христа как Сына Божия, чтобы и читатель Евангелия, следя за деяниями Христа, постепенно уразумел, что Христос есть Сын Божий... Читатели Евангелия уже имели эту веру, но она была ослабляема в них различными лжеучениями, искажавшими понятие о воплощении Сына Божия. При этом Иоанн мог иметь в виду выяснение продолжительности общественного служения Христа роду человеческому: по первым трем Евангелиям выходило, что эта деятельность продолжалась один год с небольшим, а Иоанн разъясняет, что она длилась три с лишним года .
У евангелиста Иоанна сообразно той цели, какую он поставил себе при написании Евангелия, существовал, несомненно, и свой особенный план повествования, не похожий на общее первым трем Евангелиям традиционное изложение истории Христа. Иоанн не просто по порядку сообщает события евангельской истории и речи Христа, а делает из них выбор, преимущественно перед остальными Евангелиями, выдвигая на первое место все то, что свидетельствовало о божественном достоинстве Христа, которое в его время подвергалось сомнениям. События из жизни Христа сообщаются у Иоанна в известном освещении, и все направлены к выяснению основного положения христианской веры – Божества Иисуса Христа.
В прологе к Евангелию () Иоанн прежде всего говорит о божественном достоинстве Христа и об отношении к Нему людей, из которых одни не поверили Ему, а другие приняли Его. Эта мысль о различном отношении людей к воплотившемуся Слову, мысль о борьбе между верой и неверием, проходит через все Евангелие Иоанна.
Само повествование о деятельности Христа начинается с Его выступления перед учениками Иоанна Крестителя, который перед этим троекратно засвидетельствовал, что Иисус есть Мессия и Сын Божий. Христос являет первым Своим ученикам Свое всеведение (), а потом – всемогущество () и затем через некоторое время в Иерусалиме выступает как владыка храма, т.е. Мессия (). Официальные представители иудейства сразу показывают свое недоброжелательное отношение ко Христу, которое со временем должно выродиться в открытое преследование Христа, простой же народ, по-видимому, чувствует к явившемуся Свету влечение, питаемое, впрочем, чудесами, которые совершил в этот раз в Иерусалиме Христос (). Примером носителя такой веры является фарисей Никодим, перед которым Христос раскрыл величие Своего лица и Своей миссии (). Ввиду такого отношения ко Христу со стороны иудеев Иоанн Креститель снова и в последний раз уже засвидетельствовал Его высокое достоинство перед своими учениками, угрожая неверующим во Христа гневом Божиим (). После этого, проведя в Иудее около восьми месяцев, Христос удаляется на время в Галилею, причем по дороге, в самарийской области, обращает к вере население целого самарянского городка (). В Галилее Он встречает довольно радушный прием, так как галилеяне были свидетелями тех чудес, какие Христос совершил в Иерусалиме на празднике Пасхи. Христос, однако, такую веру объявляет недостаточной (). Впрочем, согласно Иоанну, Христос во время Своего пребывания в Галилее, продолжавшегося, по-видимому, около семи-восьми месяцев – до праздника Кущей (праздник иудейский в ), жил в кругу Своего семейства, не выступая с проповедью Евангелия. Он хочет, очевидно, прежде всего возвестить Евангелие в Иудее и для этого идет в Иерусалим на праздник Кущей. Здесь по поводу совершенного Им исцеления в субботу представители иудейства начинают обвинять Его в нарушении закона Моисеева, а когда Христос в оправдание Своего поступка указал им на Свои особые права как Сына Божия, равного с Богом Отцом, то ненависть к Нему иудеев выразилась в задуманных ими мерах устранить Христа, которые, однако, на этот раз не были приведены в исполнение ввиду сильного впечатления, несомненно, произведенного сказанной здесь Христом в защиту Своего Мессианского достоинства речью (). С этого места у Иоанна и начинается изображение той борьбы, какую повели против Христа официальные представители иудейства, – борьбы, закончившейся решением иудейских властей «взять Христа» ().
Не принятый вторично в Иудее, Христос снова удалился в Галилею и стал совершать чудотворения, конечно, проповедуя при этом Евангелие Царства Божия. Но и здесь учение Христа о Себе как о таком Мессии, Который пришел не восстанавливать земное Иудейское царство, а основать новое Царство – духовное, и сообщить людям жизнь вечную, вооружает против Него галилеян, и около Него остаются только немногие ученики, именно 12 апостолов, веру которых выражает апостол Петр (). Проведя в этот раз в Галилее и Пасху, и Пятидесятницу ввиду того, что в Иудее враги только и ждали случая схватить и умертвить Его, Христос только в праздник Кущей снова пошел в Иерусалим – это уже третье путешествие туда – и здесь опять выступил перед иудеями с утверждением Своего божественного посланничества и происхождения. Иудеи снова восстают на Христа. Но Христос, тем не менее, в последний день праздника Кущей смело заявляет о Своем высоком достоинстве – о том, что Он есть податель истиной воды жизни, и посланные Синедрионом слуги не могут исполнить данное им поручение – захватить Христа ().
Затем, после прощения жены-грешницы (), Христос обличает неверие в Него иудеев. Он называет Себя Светом мира, а их, врагов Своих, чадами диавола – древнего человекоубийцы. Когда же Он в конце речи указал на предвечное Свое бытие, то иудеи хотели побить Его как богохульника камнями, и Христос скрылся из храма, где происходило препирательство Его с иудеями (). После этого Христос исцелил в субботу слепорожденного, и это еще более усилило в иудеях ненависть к Иисусу (). Тем не менее, Христос смело называет фарисеев наемниками, которым не дорого благополучие народа, а Себя – истинным Пастырем, Который жизнь Свою полагает за паству Свою.Эта речь в одних возбуждает отрицательное к ней отношение, в других – некоторое сочувствие ().
Через три месяца после этого, в праздник обновления храма, между Христом и иудеями снова происходит столкновение и Христос удаляется в Перею, куда многие иудеи, уверовавшие в Него, также идут за Ним (). Чудо воскрешения Лазаря, свидетельствовавшее о Христе как дарующем воскресение и жизнь, в одних возбуждает веру во Христа, в других врагах Христа – новый взрыв ненависти ко Христу. Тогда-то cинедрион принимает окончательное решение умертвить Христа и объявляет, чтобы тот, кому известно о местопребывании Христа, немедленно донес об этом cинедриону (). По прошествии трех с лишком месяцев, которые Христос провел не в Иудее, Он снова явился в Иудею и поблизости от Иерусалима, в Вифании, присутствовал на дружеской вечере, а через день после этого торжественно вступил в Иерусалим как Мессия. Народ с восторгом встретил Его, а пришедшие на праздник прозелиты-греки выразили желание побеседовать с Ним. Все это побудило Христа возвестить вслух всех Его окружавших, что Он скоро предаст Себя на для истинного блага всех людей. Иоанн заключает этот раздел своего Евангелия заявлением, что, хотя большинство иудеев не уверовало во Христа, несмотря на все Его чудеса, однако среди них были и верующие ().
Изобразив разрыв, происшедший между Христом и иудейским народом, евангелист рисует теперь отношение к апостолам. На последней, Тайной Вечери Христос омыл Своим ученикам ноги, как простой слуга, показывая этим Свою любовь к ним и вместе научая их самих смирению (). Затем, чтобы укрепить в них веру, Он говорит о Своем предстоящем отхождении к Богу Отцу, об их будущем положении в мире и о предстоящем впоследствии свидании Своем с ними. Апостолы прерывают Его речь вопросами и возражениями, но Он постоянно наводит их на мысль о том, что все, что скоро случится, будет полезно и для Него, и для них (). Чтобы окончательно успокоить тревогу апостолов, Христос в присутствии их молится Своему Отцу о том, чтобы Он принял их под Свою защиту, говоря при этом, что дело, для которого послан был Христос, теперь уже совершено и что, следовательно, апостолам останется только возвещать об этом всему миру ().
Последний раздел своего Евангелия Иоанн посвящает изображению истории страдания, смерти и воскресения Иисуса Христа. Тут идет речь о взятии Христа воинами в Гефсимании и об отречении Петра, о суде над Христом у духовной и светской власти, о распятии и смерти Христа, о прободении бока Христа копьем воина, о погребении тела Христова Иосифом и Никодимом () и, наконец, о явлении Христа Марии Магдалине, десяти ученикам и потом Фоме вместе с другими учениками спустя неделю по воскресении (). K Евангелию присоединено заключение, в котором указана цель написания Евангелия – укрепление веры во Христа в читателях Евангелия ().
Евангелие Иоанна имеет в себе еще эпилог, в котором изображается явление Христа семи ученикам при море Тивериадском, когда последовало восстановление апостола Петра в его апостольском достоинстве. При этом Христос предрекает Петру его судьбу и судьбу Иоанна ().
Таким образом, Иоанн развил в своем Евангелии ту мысль, что воплотившийся Сын Божий Единородный, Господь , был отвергнут Своим народом, среди которого Он родился, но тем не менее уверовавшим в Него ученикам дал благодать и истину, и возможность стать чадами Божиими. Это содержание Евангелия удобно разделяется на такие отделы.
Пролог ().
Первый отдел : Свидетельство о Христе Иоанна Крестителя – до первого проявления величия Христа ().
Второй отдел : Начало общественного служения Христа ().
Третий отдел : Иисус – Податель вечной жизни, в борьбе с иудейством ().
Четвертый отдел : Из последней недели перед Пасхой ().
Пятый отдел : Иисус в кругу учеников накануне Своих страданий ().
Шестой отдел : Прославление Иисуса через и воскресение ().
Эпилог ().
Возражения против подлинности Евангелия Иоанна
Из сказанного о построении и содержании Евангелия Иоанна можно видеть, что это Евангелие заключает в себе очень много такого, что отличает его от первых трех Евангелий, называемых по сходству данного в них изображения лица и деятельности Иисуса Христа, синоптическими. Так, жизнь Христа у Иоанна начинается на небе...
Историю рождества и детства Христа, с которой нас знакомят евангелисты Матфей и Лука, Иоанн обходит молчанием. В величественном прологе Евангелия Иоанн, этот орел между евангелистами, которому в церковной иконописи усвоен этот символ, смелым полетом уносит нас прямо в бесконечность. Затем он быстро спускается на землю, но и здесь в воплотившемся Слове дает видеть нам знаки божественности Слова. Затем в Евангелии Иоанна выступает Иоанн Креститель. Но это не проповедник покаяния и суда, каким мы знаем его из синоптических Евангелий, а свидетель о Христе, как Агнце Божием, Который берет на Себя грехи мира (). О крещении и искушении Христа евангелист Иоанн не говорит ничего. На возвращение Христа от Иоанна Крестителя с первыми Своими учениками в Галилею евангелист смотрит как на начало проповеди о пришествии Царства Небесного. В Евангелии Иоанна хронологические и географические рамки деятельности совсем не те, что у синоптиков. Галилейской деятельности Христа Иоанн касается только в ее высшем пункте – истории чудесного насыщения пяти тысяч и беседы о хлебе небесном. Затем только уже в изображении последних дней жизни Христа Иоанн сходится с синоптиками. Главным местом деятельности Христа, согласно Евангелию Иоанна, является Иерусалим и Иудея.
Еще более Иоанн отличается от синоптических евангелистов в изображении Христа как Учителя. У последних Христос выступает, как народный проповедник как учитель нравственности, излагающий перед простыми обитателями галилейских городов и деревень в наиболее доступной для них форме учение о Царстве Божием. Как благодетель народа ходит Он по Галилее, исцеляя всякую болезнь в людях, окружающих Его целыми толпами. У Иоанна же Господь выступает или перед отдельными лицами, такими, как Никодим, самарянка, или в кругу Своих учеников, или же, наконец, перед священниками, книжниками и другими осведомленными в деле религиозного познания иудеями, выступает с речами о божественном достоинстве Своей личности. При этом язык Его речей становится несколько загадочным, и мы нередко встречаем здесь аллегории. Чудеса в Евангелии Иоанна также имеют характер знамений, т.е. служат для разъяснения основных положений учения Христа о Своем Божестве.
Уже более ста лет прошло с тех пор, как немецкий рационализм направил свои удары на Евангелие Иоанна, чтобы доказать его неподлинность. Однако лишь со времени Штрауса началось настоящее преследование этого величайшего свидетельства о Божественности Господа нашего Иисуса Христа. Под влиянием философии Гегеля, не допускавшей возможности осуществления абсолютной идеи в отдельной личности, Штраус объявил Иоаннова Христа мифом, а все Евангелие тенденциозным вымыслом. Вслед за ним глава новой Тюбингенской школы Ф.X. Баур отнес происхождение 4-го Евангелия ко второй половине II века, когда, как он считает, началось примирение между двумя противоположными направлениями апостольского века – петринизмом и павлинизмом. Иоанново Евангелие, согласно Бауру, и явилось памятником примирения между обоими этими направлениями. Оно имело целью примирить разные споры, происходившие в то время (около 170 г.) в Церкви: монтанизм, гностицизм, учение о Логосе, пасхальные споры и т.д., и для этого использовало материал, содержавшийся в трех первых Евангелиях, поставив все в зависимость от одной идеи Логоса. Этот взгляд Баура хотели развить и обосновать его ученики – Швеглер, Kестлин, Целлер и др., но, во всяком случае, из их усилий ничего не вышло, как признает даже такой либеральный критик, как Гарнак. Первохристианская вовсе не была ареной борьбы между петринизмом и павлинизмом, как показала новейшая церковно-историческая наука. Однако новейшие представители новотюбингенской школы Г.И. Гольцман, Гильгенфельд, Фолькмар, Kрейенбюль (его сочинение на французском языке: «4-е Евангелие», т. I, 1901 г. и т. II, 1903 г.) все-таки отрицают подлинность Евангелия Иоанна и достоверность содержавшихся в нем сведений, причем большинство из них приписывают влиянию гностицизма. Тома приписывает происхождение Евангелия влиянию филонизма, Макс Мюллер – влиянию греческой философии .
Так как новотюбингенская школа все-таки не могла несчитаться с теми свидетельствами о подлинности Евангелия от Иоанна, какие восходят к самым первым десятилетиям II века по Р.X., то она попыталась объяснить происхождение таких свидетельств чем-то вроде самогипноза тех древних церковных писателей, у которых находятся означенные свидетельства. Просто писатель, как, например, святой Ириней, прочитал надпись: «Евангелие от Иоанна» – и сейчас же у него утвердилось в памяти, что это действительно Евангелие, принадлежащее возлюбленному ученику Христову... Но большая часть критиков стала защищать то положение, что под «Иоанном», автором 4-го Евангелия, вся древняя разумела «пресвитера Иоанна», о существовании которого упоминает Евсевий Kесарийский. Так думают, например, Буссе, Гарнак. Иные (Юлихер) считают автором 4-го Евангелия какого-то ученика Иоанна Богослова. Но так как довольно трудно допустить, чтобы в конце I века в Малой Азии находилось два Иоанна – апостол и пресвитер, – пользовавшиеся одинаково огромным авторитетом, то некоторые критики стали отрицать пребывание апостола Иоанна в Малой Азии (Лютценбергер, Kейм, Шварц, Шмидель).
Не находя возможным найти заместителя апостолу Иоанну, современная критика, однако, согласно утверждает, что 4-е Евангелие не могло произойти от апостола Иоанна. Посмотрим же, насколько основательны те возражения, какие для опровержения общецерковного убеждения в подлинности 4-го Евангелия высказывает современная критика. При разборе возражений критиков против подлинности Евангелия Иоанна нам по необходимости придется говорить и о достоверности сообщаемыхв 4-м Евангелии сведений, потому что в подтверждение своего взгляда на происхождение 4-го Евангелия не от Иоанна критика указывает на недостоверность различных приводимых в Евангелии Иоанна фактов и на общую невероятность того представления, какое на основании этого Евангелия создается о лице и деятельности Спасителя .
Kейм, а за ним и многие другие критики, указывает на то, что согласно Евангелию Иоанна Христос «не родился, не крестился, не испытывал ни внутренней борьбы, ни душевных страданий. Он от начала знал все, сиял чистой божественной славой. Такой Христос не соответствует условиям человеческой природы». Но все это неверно: Христос, согласно Иоанну, стал плотью () и имел Матерь (), а на принятие Им крещения есть ясное указание в речи Иоанна Крестителя (). О том, что Христос испытывал внутреннюю борьбу, ясно сказано в , а о Его душевных страданиях свидетельствуют пролитые Им при гробе Лазаря слезы (). Что же касается предуведения, которое Христос обнаруживает в Евангелии Иоанна, то оно вполне согласно с нашей верой во Христа, как в Богочеловека.
Далее критики указывают на то, что 4-е Евангелие будто бы не признает никакой постепенности в развитии веры апостолов: первоначально призванные апостолы с первого же дня своего знакомства со Христом становятся вполне уверенными в Его мессианском достоинстве (). Но критики забывают, что ученики вполне уверовали во Христа только после первого знамения в Kане (). И сами они говорят, что уверовали в Божественное происхождение Христа только тогда, когда Христос многое сказал им о Себе в прощальной беседе ().
Затем, если Иоанн говорит о том, что Христос ходил в Иерусалим из Галилеи несколько раз, тогда как, согласно синоптикам, по-видимому, выходит, что Он посетил Иерусалим только однажды в Пасху страданий, то мы должны сказать по поводу этого, что, во-первых, и из синоптических Евангелий можно заключать, что Христос не один раз был в Иерусалиме (см. ), а во-вторых, правильнее всего, конечно, обозначает хронологическую последовательность событий именно евангелист Иоанн, который писал свое Евангелие уже после синоптических и, естественно, должен был прийти к мысли о необходимости пополнить недостаточную хронологию синоптиков и подробно изобразить деятельность Христа в Иерусалиме, которая была известна ему, конечно, гораздо лучше, чем кому-либо из синоптиков, двое из которых даже не принадлежали к лику 12-ти. Даже и апостол Матфей не мог знать всех обстоятельств деятельности Христа в Иерусалиме, потому что, во-первых, он был призван сравнительно поздно (; ср. ), а во-вторых, потому, что Христос ходил в Иерусалим иногда тайно (), без сопровождения всей толпы учеников. Иоанн же, несомненно, удостоен был чести повсюду сопровождать Христа.
Но более всего сомнений относительно достоверности возбуждается речами Христа, которые приводит евангелист Иоанн. Христос у Иоанна, по мнению критиков, говорит не как практический народный учитель, а как тонкий метафизик. Речи Его могли быть «сочинены» только позднейшим «писателем», находившимся под влиянием воззрений александрийской философии. Напротив, речи Христа у синоптиков наивны, просты и естественны. Поэтому 4-е Евангелие – не апостольского происхождения. По поводу такого заявления критики прежде всего нужно сказать, что оно чересчур преувеличивает различие между речами Христа у синоптиков и Его речами у Иоанна. Можно указать десятка три изречений, которые в одинаковом виде приводятся и синоптиками, и Иоанном (см. Ин. 2и ; Ин. 3и ; Ин. 5и ). А затем речи Христа, приводимые Иоанном, и должны были отличаться от тех, которые приведены у синоптиков, так как Иоанн поставил себе целью познакомить своих читателей с деятельностью Христа в Иудее и Иерусалиме – этом центре раввинского просвещения, где Христос имел перед Собой совершенно другой круг слушателей, чем в Галилее. Понятно, что галилейские речи Христа, приводимые синоптиками, не могли быть посвящены таким возвышенным учениям, какие составляют предмет речей Христа, сказанных в Иудее. Притом у Иоанна приведено несколько речей Христа, сказанных Им в кругу Его ближайших учеников, которые, конечно, были гораздо более, чем простой народ, способны к уразумению тайн Царства Божия.
Нужно при этом принять во внимание и то обстоятельство, что апостол Иоанн по своей натуре был преимущественно склонен к тому, чтобы интересоваться тайнами Царствия Божия и высоким достоинством лица Господа Иисуса Христа. Никто не был в состоянии усвоить в такой полноте и ясности учение Христа о Самом Себе, как именно Иоанн, которого поэтому Христос и любил более, чем других Своих учеников.
Некоторые критики утверждают, что все речи Христа у Иоанна представляют собой не что иное, как только раскрытие идей, содержащихся в прологе Евангелия и, значит, сочинены самим Иоанном. На это нужно сказать, что, скорее, сам пролог можно назвать выводом, который сделал Иоанн из всех речей Христа, приводимых у Иоанна. Об этом говорит, например, то обстоятельство, что коренное понятие пролога «Логос» не встречается в речах Христа с тем значением, какое оно имеет в прологе.
Что касается того, будто только один Иоанн приводит речи Христа, в которых содержится Его учение о Своем божественном достоинстве, то и это обстоятельство не может иметь особого значения, как доказательство противоречия, будто бы существующего между синоптиками и Иоанном в учении о лице Господа Иисуса Христа. Ведь и у синоптиков есть изречения Христа, в которых делается ясное указание на Его божественное достоинство (см. , 16и др.). А кроме того, все обстоятельства рождества Христова и многочисленные чудеса Христа, сообщаемые у синоптиков, ясно свидетельствуют о Его божественном достоинстве.
Указывают еще как на доказательства мысли о «сочиненности» речей Христа у Иоанна на их монотонность в отношении к содержанию. Так, беседа с Никодимом изображает духовную природу Царства Божия, а беседа с самарянкой – всеобщий характер этого Царства и т.д. Если же и есть некоторое однообразие во внешнем построении речей и в способе доказательства мыслей, то это объясняется тем, что речи Христа у Иоанна имеют назначением своим разъяснить тайны Царствия Божия иудеям, а не жителям Галилеи и потому, естественно, принимают однообразный характер.
Говорят, что речи, приводимые Иоанном, не стоят в связи с описываемыми в Евангелии Иоанна событиями. Но такое утверждение совершенно не отвечает действительности: именно у Иоанна каждая речь Христа имеет для себя твердую опору в предшествующих событиях, можно даже сказать – вызывается ими. Такова, например,беседа о хлебе небесном, сказанная Христом по поводу насыщения народа хлебом земным ().
Далее возражают: «Как мог Иоанн до глубокой старости запомнить такие обширные, трудные по содержанию и темные речи Христа?» Но когда человек все свое внимание обращает на что-либо одно, то понятно, что это «одно» он обозревает уже во всех подробностях и запечатлевает твердо-натвердо в своей памяти. Об Иоанне же известно, что в кругу учеников Христа и в Церкви апостольской он не имел особо активного значения и являлся скорее молчаливым спутником апостола Петра, чем самостоятельным деятелем. Всю пылкость своей натуры, – а он действительно имел такую натуру (), – все способности своего выдающегося ума и сердца он обратил на воспроизведение в своем сознании и памяти величайшей личности Богочеловека. Отсюда становится понятным, как мог он впоследствии воспроизвести в своем Евангелии такие обширные и глубокие по содержанию речи Христа. K тому же древние евреи вообще были способны запоминать весьма продолжительные беседы и повторять их с буквальной точностью. Наконец, почему не предположить, что Иоанн мог сам для себя записывать отдельные беседы Христа и потом воспользоваться записанным?
Спрашивают: «Откуда Иоанн, простой рыбак из Галилеи, мог получить такое философское образование, какое обнаруживает он в своем Евангелии? Не естественнее ли предположить, что 4-е Евангелие написано каким-либо гностиком или христианином из греков, воспитавшимся на изучении классической литературы?»
На этот вопрос нужно ответить следующее. Во-первых, у Иоанна нет той строгой последовательности и того логического построения воззрений, какими отличаются греческие философские системы. Вместо диалектики и логического анализа, у Иоанна преобладает характерный для систематического мышления синтез, напоминающий скорее восточное религиозно-богословское созерцание, чем греческую философию (проф. Муретов. Подлинность бесед Господа в 4-м Евангелии. Прав. обозр, 1881. сент., с. 65 и сл.). Можно сказать поэтому, что Иоанн пишет как образованный иудей, а вопрос, откуда он мог получить такое иудейское образование, разрешается достаточно удовлетворительно тем соображением, что отец Иоанна был человек довольно зажиточный (у него были свои работники) и потому оба его сына, Иаков и Иоанн, могли получить хорошее по тому времени образование в какой-либо из раввинских школ в Иерусалиме.
Смущает некоторых критиков еще то сходство, какое замечается как в содержании, так и в стиле речей Христа в 4-м Евангелии и в 1-м Послании Иоанна. Представляется, как будто Иоанн сам сочинил речи Господа... На это нужно сказать, что Иоанн, вступив в число учеников Христа в самой ранней юности, естественно, усвоил Его идеи и саму манеру их выражения. Затем, речи Христа у Иоанна не представляют собой дословного воспроизведения всего сказанного Христом в том или другом случае, а только сокращенную передачу действительно сказанного Христом. Притом Иоанн должен был передавать речи Христа, произнесенные на арамейском языке, по-гречески, а это заставляло его самого отыскивать более соответствующие смыслу речи Христа обороты и выражения, так что естественно получалась в речах Христа та окраска, какая была характерна для речи самого Иоанна. Наконец, между Евангелием Иоанна и его 1-м Посланием существует и несомненное различие, именно, между речью самого Иоанна и речами Господа. Так, о спасении людей Кровью Христа нередко говорится в 1-м Послании Иоанна и умалчивается в Евангелии. Что касается формы изложения мыслей, то в 1-м Послании мы встречаем везде краткие отрывочные наставления и сентенции, а в Евангелии – целые большие речи.
Ввиду всего сказанного, в противоположность утверждениям критики остается только согласиться с теми положениями, какие высказаны папой Пием X в его «Силлабусе» от 3 июля 1907 года, где Папа признает ересью утверждение модернистов, будто бы Евангелие Иоанна – не история в собственном смысле этого слова, а мистические рассуждения о жизни Христа, и что оно является не подлинным свидетельством апостола Иоанна о жизни Христа, а отражением тех воззрений на личность Христа, какие существовали в христианской Церкви к концу I века по Р.X.
Самосвидетельство четвертого Евангелия
Автор Евангелия ясно обозначает себя как иудея. Ему известны все иудейские обычаи и воззрения, в особенности взгляды тогдашнего иудейства на Мессию. Притом обо всем, совершавшемся в то время в Палестине, он говорит как очевидец. Если же он как бы отделяет себя от иудеев (например, он говорит «праздник иудеев», а не «наш праздник»), то это объясняется тем, что 4-е Евангелие написано, несомненно, уже тогда, когда христиане совершенно отделились от иудеев. Кроме того, Евангелие написано именно для христиан из язычников, почему автор и не мог говорить об иудеях как о «своем» народе. Географическое положение Палестины того времени очерчено также в высшей степени точно и обстоятельно. Этого нельзя никак ожидать от писателя, жившего, например, во II веке.
Как свидетель событий, имевших место в жизни Христа, автор 4-го Евангелия показывает себя далее в особой хронологической точности, с которой он описывает время совершения этих событий. Он обозначает не только праздники, по которым Христос ходил в Иерусалим, – это важно для определения продолжительности общественного служения Христа , но даже дни и недели до и после того или другого события и, наконец, иногда часы событий. С точностью также говорит он о числе лиц и предметов, о которых идет речь.
Те подробности, какие сообщает автор о разных обстоятельствах жизни Христа, также дают основание заключать, что автор был очевидцем всего, что он описывает. Притом черты, которыми автор характеризует тогдашних деятелей, так метки, что их мог указать только очевидец, притом хорошо понимавший различия, существовавшие между тогдашними иудейскими партиями.
То, что автор Евангелия был апостол из числа 12-ти, ясно видно из тех воспоминаний, какие он сообщает о многих обстоятельствах внутренней жизни кружка 12-ти. Он хорошо знает все сомнения, какие волновали учеников Христа, все их беседы между собой и со своим Учителем. При этом он называет апостолов не теми именами, под которыми они стали известны впоследствии в Церкви, а теми, которые они носили в своем дружеском кругу (например, Варфоломея он называет Нафанаилом).
Замечательно еще отношение автора к синоптикам. Он смело исправляет показания последних во многих пунктах как очевидец, имеющий к тому же более высокий авторитет, чем они: только такой писатель мог говорить так смело, не боясь осуждения чьей бы то ни было стороны. Притом это, несомненно, был апостол из числа ближайших ко Христу, так как он знает многое, что не было открыто другим апостолам (см. ).
Кто же был этот ученик? Он не называет себя по имени и, однако, обозначает себя как любимого ученика Господа (). Это не апостол Петр, потому что Петр везде в 4-м Евангелии называется по имени и прямо отличается от неназванного ученика. Из ближайших учеников остаются затем двое – Иаков и Иоанн, сыновья Зеведея. Но об Иакове известно, что он не оставлял иудейской страны и сравнительно рано претерпел мученическую смерть (в 41 г.). Между тем Евангелие, несомненно, написано после синоптических Евангелий и, вероятно, в конце I века. Только одного Иоанна и можно признать этим ближайшим ко Христу апостолом, который написал 4-е Евангелие. Называя себя «другим учеником», он прибавляет всегда к этому выражению определенный артикль (ὁ μαθητής ), ясно говоря этим, что его все знали и не могли смешать с кем-либо другим. По своему смирению он не называет также по имени и матери своей, Саломии, и брата Иакова (). Так мог поступить только апостол Иоанн, ибо всякий другой писатель непременно упомянул бы поименно хоть одного из сынов Зеведея. Возражают: «Но евангелист Матфей нашел же возможным упомянуть свое имя в своем Евангелии» ()? Да, но в Евангелии Матфея личность писателя совершенно исчезает в объективном изображении событий евангельской истории, тогда как 4-е Евангелие имеет ярко выраженный субъективный характер, и писатель этого Евангелия, сознавая это, хотел оставить в тени свое собственное имя, которое уже и без того всякому напрашивалось на память.
Язык и изложение четвертого Евангелия
И язык, и изложение 4-го Евангелия ясно свидетельствуют о том, что писатель Евангелия был палестинский иудей, а не грек и что он жил в конце I века. В Евангелии прежде всего встречаются прямые и косвенные ссылки на места священных книг Ветхого Завета (это можно видеть и в русском издания Евангелия с параллельными местами). Притом ему известен не только перевод Семидесяти, но и еврейский текст ветхозаветных книг (ср. Ин. 19и Зах. 12по еврейскому тексту). Затем, «особая пластичность и образность речи, составляющие отличную черту еврейского гения, расположение членов предложения и простая их конструкция, бросающаяся в глаза подробность изложения, доходящая до тавтологии и повторений, речь краткая, отрывистая, параллелизм членов и целых предложений и антитезы, недостаток греческих частиц в соединении предложений"BB и многое другое ясно свидетельствуют, что Евангелие написано евреем, а не греком (Баженов. «Характеристика четвертого Евангелия», с. 374).
Член Венской академии наук Д.Г. Мюллер (D.H. Müller) в своем реферате «Das Johannes-Evangelium im Lichte der Strophentheorie» (Wien, 1909) делает даже, и очень удачно, попытку разделить важнейшие речи Христа, содержащиеся в Евангелии Иоанна, на строфы и в заключение высказывает следующее: «По окончании своего труда о Нагорной беседе, я исследовал также Евангелие Иоанна, которое по содержанию и стилю так отличается от синоптических Евангелий, но к своему немалому удивлению нашел, что законы строфики господствуют и здесь в такой же степени, как в речах пророков, в Нагорной беседе и в Kоране». Не свидетельствует ли этот факт о том, что писателем Евангелия был настоящий иудей, воспитанный на изучении пророков Ветхого Завета? Еврейский колорит в 4-м Евангелии настолько силен, что всякий, знающий еврейский язык и имеющий возможность прочитать Евангелие Иоанна в еврейском переводе, непременно подумает, что он читает подлинник, а не перевод. Видно, что писатель Евангелия мыслил по-еврейски, а выражался по-гречески. Но так именно и должен был писать апостол Иоанн, который с детства привык мыслить и говорить на еврейском языке, греческий же изучил уже в зрелом возрасте.
Греческий язык Евангелия, несомненно, был оригинальным, а не переводным: и свидетельства отцов Церкви, и отсутствие доказательств у тех критиков, которые почему-то хотят утверждать, что Евангелие Иоанна первоначально написано на еврейском языке, – все это вполне достаточно для того, чтобы быть уверенным в оригинальности греческого языка 4-го Евангелия. Хотя автор Евангелия имеет в своем словаре немного терминов и выражений греческого языка, но зато эти термины и выражения так полноценны, как полноценна крупная золотая монета, которой рассчитываются обыкновенно крупные хозяева. Со стороны своего состава язык 4-го Евангелия имеет общий всему κοινή διάλεκτος характер. Местами здесь встречаются еврейские, латинские слова и некоторые, свойственные только этому Евангелию, термины. Наконец, некоторые слова у Иоанна употребляются в особом, не свойственном другим новозаветнымписаниям, смысле (например, Λόγος , ἀγαπάω , ἰουδαῖοι, ζωή и др., значение которых будет указано при объяснении текста Евангелия). В отношении этимологических и синтаксических правил язык 4-го Евангелия в общем не отличается от правил κοινή διάλεκτος , хотя и здесь имеются некоторые особенности (например, употребление артикля, сочинение сказуемого во множественном числе с подлежащим единственного числа и др.).
В стилистическом отношении Евангелие Иоанна отличается простотой построения фраз, приближающейся к простоте обыкновенной речи. Здесь мы везде встречаем краткие отрывочные предложения, связываемые немногими частицами. Но эти краткие выражения часто производят необыкновенно сильное впечатление (особенно в прологе). Для придания особой силы известному выражению Иоанн ставит его в начале фразы, причем иногда даже не соблюдена последовательность в строе речи (например, ). Поражает также читателя Евангелия Иоанна чрезвычайное изобилие диалогов, в которых раскрывается та или другая мысль. Что касается того обстоятельства, что в Евангелии Иоанна, в противоположность синоптическим, не встречается притч, то это явление можно объяснить тем, что Иоанн не считал нужным повторять те притчи, которые сообщены уже в синоптических Евангелиях. Зато у него есть нечто, напоминающее эти притчи, – это именно аллегории и разные образы (например, образные выражения в беседе с Никодимом и с самарянкой или, например, настоящая аллегория о добром пастыре и двери во двор овчий). Кроме того, притч Христос, вероятно, и не употреблял в Своих беседах с образованными иудеями, а именно эти беседы главным образом и приводит в своем Евангелии Иоанн. Форма притчи не подходила и к содержанию речей Христовых, сказанных в Иудее: в этих речах Христос говорил о Своем божественном достоинстве, а для этого форма образов и притч была совершенно неподходящей – неудобно заключать в притчи. Ученики Христовы также могли понимать учение Христа и без притчей.
Kомментарии к Евангелию Иоанна и другие сочинения, имеющие своим предметом это Евангелие
Из древних трудов, посвященных изучению Евангелия Иоанна, первым по времени является труд валентиниана Гераклеона (150–180 гг.), отрывки которого сохранились у Оригена (есть и особое издание Броока). Затем следует очень обстоятельный комментарий самого Оригена, сохранившийся, однако, не в полном виде (изд. Прейшена, 1903). Далее идут 88 бесед на Евангелие Иоанна, принадлежащие святителю Иоанну Златоусту (на русском языке в переводе С.-Петербургской Духовной Академии, 1902). Толкование Федора Мопсуетского на греческом языке сохранилось только в отрывках, но теперь уже явился латинский перевод сирийского текста этого труда, почти воспроизводящий все в полном виде. Толкование святителя Kирилла Александрийского издано в 1910 году при Московской Духовной Академии. Затем идут 124 беседы на Евангелие Иоанна, принадлежащие блаженному Августину (на латинском языке). Наконец, заслуживает внимания толкование на Евангелие от Иоанна, принадлежащее блаженному Феофилакту (перевод при Kазанской Духовной Академии).
Из новых толкований западных богословов заслуживают внимание труды: Толюка (1857), Мейера (1902), Лютардта (1876), Годе (1903 г.), Kейля (1881), Весткота (1882), Шанца (1885), Kнабенбауера (1906), Шлаттера (1902), Луази (1903), Хейтмюллера (у И. Вейса в «Новозаветных Писаниях», 1907), Цана (1908), Гольцмана (1908).
Из наиболее выдающихся произведений западных ученых т.н. критического направления Евангелию Иоанна посвящены труды: Бретшнейдера, Вейссе, Швеглера, Бруно, Бауера, Баура, Гильгенфельда, Kейма, Тома, Якобсена, О. Гольцмана, Вендта, Kрейенбюля, И. Ревиля, Грилля, Вреде, Скотта, Велльгаузена и др. Последним по времени крупным сочинением критического направления является труд: «Spitta». Das Johаnnes evangelium als Quelle der Geschiche Jesu. Göttingen, 1910.
В апологическом направлении о Евангелии Иоанна писали: Блэк, Штир, Вейс, Эдершейм («Жизнь Иисуса Мессии», первый том которой переведен на русский язык), Шастан, Дельф, П. Эвальд, Несген, Kлюге, Kамерлинк, Шлаттер, Стантон, Дрюммонд, Сандей, Смит, Барт, Гебель, Лепен. Но и этими трудами нужно пользоваться с осмотрительностью...
В русской богословской литературе существует немало изъяснений на Евангелие Иоанна и отдельных статей и брошюр, относящихся к изучению этого Евангелия. В 1874 году вышло первым изданием сочинение архимандрита (впоследствии епископа) Михаила (Лузина) под заглавием: «Евангелие от Иоанна на славянском и русском наречии с предисловиями и подробными объяснительными примечаниями». В 1887 году появился «Опыт изучения Евангелия святого Иоанна Богослова» Георгия Властова, в двух томах. В 1903 г. вышло популярное объяснение на Евангелие Иоанна, составленное архиепископом Никанором (Kаменским), а в 1906 г. – «Толкование Евангелия», составленное Б.И. Гладковым, в котором объясняется популярно и Евангелие Иоанна. Есть еще также популярные объяснения на Евангелие Иоанна: Евсевия, архиепископа Могилевского (в виде бесед на воскресные и праздничные дни), протоиереев Михайловского, Бухарева и некоторые другие. Наиболее полезным пособием для ознакомления с тем, что было написано о Евангелии Иоанна до 1893 года, является «Сборник статей по истолковательному и назидательному чтению, четвероевангелия» М. Барсова. Последующую литературу до 1904 года по изучению Евангелия Иоанна указывает проф. Богдашевский в Православно-Богословской Энциклопедии, т. VI, с. 836–837 и отчасти проф. Сагарда (там же, с. 822). Из новейшей русской литературы по изучению Евангелия Иоанна заслуживают особого внимания диссертации: И. Баженова «Характеристика четвертого Евангелия со стороны содержания и языка в связи с вопросом о происхождении Евангелия», 1907; Д. Знаменского «Учение святого апостола Иоанна Богослова в четвертом Евангелии о лице Иисуса Христа», 1907; проф. Богословский «Общественное служение Господа Иисуса Христа», 1908, ч. 1-я.
) Христос опять не ходил в Иерусалим, это – третья Пасха Его общественного служения. На празднике же Кущей Он выступает в Иерусалиме (), затем месяца два проводит в Перее и в декабре, к празднику обновления храма, снова приходит в Иерусалим (). Потом Христос скоро опять уходит в Перею, откуда на краткое время является в Вифанию (). Из Вифании до четвертой Пасхи Он пребывает в Ефраиме, откуда и приходит на последнюю Пасху, четвертую, в Иерусалим, для того чтобы здесь умереть от рук врагов. Таким образом, Иоанн упоминает о четырех праздниках Пасхи, в кругу которых и заключена история общественного служения Иисуса Христа, продолжавшаяся, очевидно, три с лишним года.Последним по времени является труд Lepin`a. La valeur historique du VI-e Evangile 2 vol. Paris, 1910, 8 fran.
Загрузка...